– Им туда носят еду, проститутки то приходят, то уходят, везде валяются пустые бутылки… а опиумом они провоняли весь этаж. Вам захочется закрыть глаза, когда вы войдете, сэр.
– Из-за табачного дыма?
– Из-за этого тоже… но сам дьявол смутится и покраснеет, увидев, что там происходит.
– Я из Лондона. И меня уже давно нельзя ничем ни удивить, ни смутить.
Даже если бы Джордж не согласился проводить Кэма, он легко нашел бы комнату по запаху.
Дверь была нараспашку. В комнате находились четверо мужчин и две женщины, все молодые, все в той или иной степени раздетые. Посреди комнаты стоял только один кальян для опиума, но запах был такой густой, что можно было бы поспорить, курили здесь не первые сутки.
Появление Кэма никого не удивило. Трое мужчин возлежали на диванах, четвертый свернулся клубком на подушках в углу. Глаза у всех были остекленевшими. Стол был завален ложками и шпильками, в середине стояло блюдо с чем-то черным, похожим на патоку.
Одна из женщин, совершенно голая, засовывала трубку в отвисшие губы одного из мужчин.
– Гляди, – сказала она подруге, – у нас новенький.
– Вот и хорошо, – хихикнула та. – Очень кстати, потому что эти все уже ни на что не годятся. – Она посмотрела на Кэма: – Боже, какой красавчик.
– Уступи мне его, – сказала первая и призывно похлопала себя по животу. – Иди ко мне. Я сделаю тебя счаст…
– Нет, спасибо. – У Кэма начала кружиться голова от дыма. Он подошел к ближайшему окну и открыл его настежь. Его действия были встречены протестом и проклятиями.
Мужчина в углу приподнялся, и Кэм узнал Лео. Он решительно подошел к лорду Рамзи, оттянул назад за волосы его голову и посмотрел на обрюзгшее лицо своего будущего шурина.
– Ты еще недостаточно наглотался дыма? – спросил Кэм.
– Пошел вон!
– Ты выражаешься как Меррипен. Кстати, он, если тебе это вообще интересно, может быть уже мертв к тому времени, как мы вернемся в Стоуни-Кросс.
– Рад буду от него избавиться.
Кэм начал поднимать Лео, но тот упирался.
– Вставай, черт бы тебя побрал! Или я вытащу тебя отсюда за ноги!
– Я пытаюсь стоять, – буркнул Лео, – но пол качается.
Кэму наконец удалось удержать его. Лео даже сумел почти самостоятельно добраться до двери.
– Могу я проводить вас вниз, милорд? – вежливо спросил Джордж.
Лео кивнул.
– Закройте окно, – потребовала одна из женщин, дрожа от холода.
Кэм взглянул на нее без всякого сожаления. Он видел слишком многих, подобных ей, чтобы почувствовать жалость. В Лондоне, увы, были тысячи таких заблудших круглолицых деревенских девушек, достаточно хорошеньких, чтобы привлечь внимание мужчин, которые заманивали их обещаниями, брали то, что им было нужно, а потом бросали безо всякого сожаления.
– Немного свежего воздуха тебе не повредит, – посоветовал Кэм и бросил ей одеяло, валявшееся на полу. – Мозги хорошо прочищает.
– А зачем мне это?
– Хороший вопрос. – Кэм набросил одеяло на дрожавшую девушку. – Все же… постарайся дышать поглубже. – Он слегка похлопал ее по бледной щеке. – И постарайся как можно скорее уйти отсюда. Не трать себя на этих ублюдков.
Девушка с удивлением посмотрела на черноволосого мужчину – смуглого и красивого, как морской разбойник, со сверкающей серьгой в ухе.
Когда Кэм уходил, она жалобно простонала ему вслед:
– Возвращайся!
Потребовались совместные усилия Кэма и Джорджа, чтобы затолкать ворчащего сопротивляющегося Лео в карету.
– Будто поднял сразу пять мешков картошки, – задыхаясь, сказал слуга, запихивая ноги Лео в экипаж.
– Картошка вела бы себя потише, – отозвался Кэм и бросил слуге соверен.
Джордж поймал монету на лету и просиял:
– Спасибо, сэр! И если позволите сказать, вы – джентльмен. Даже если вы и цыган.
Улыбка Кэма была не столь сияющей, он сел в карету вслед за Лео. Карета покатилась в Стоуни-Кросс.
На полпути Кэм заметил, что лицо Лео из белого стало зеленым.
– Хотите остановиться? – спросил лорда Рамзи Кэм Роан.
– Я не желаю с тобой разговаривать.
– И все же вы должны ответить мне на пару вопросов. Мне пришлось потратить целый день, чтобы прочесать весь Гемпшир и найти вас, а в это время я мог бы быть в постели… – «С вашей сестрой», – подумал он, но вместо этого сказал: – и спокойно спать.
Лео посмотрел на него своими светлыми и холодными, как сосульки, глазами. Необычные глаза. Кэм уже видел раньше похожие глаза, но не мог вспомнить, где и когда.
– Я не просил меня разыскивать, – раздраженно отозвался Лео и добавил: – Ну и что вы хотите знать?
– Почему вы так плохо относитесь к Меррипену? Потому что он добрый и спокойный или потому что цыган? Или из-за того, что ваши родители взяли его к себе в дом и воспитали как родного сына?
– Ни то и ни другое. Я презираю Меррипена за то, что он отказал мне в одной-единственной вещи, о которой я его попросил.
– В чем же он отказал вам?
– Позволить мне умереть.
– Вы имеете в виду случай, когда он помог выходить вас после скарлатины?
– Да.
– Вы вините человека в том, что он спас вам жизнь?
– Да.
– Я уверен, что с тех пор Меррипен много раз об этом пожалел, – холодно сказал Кэм.
Оба замолчали, а Кэм позволил себе расслабиться и ни о чем больше не думать. В наступившей темноте глаза Лео поблескивали серо-голубым светом… И Кэм наконец вспомнил.
Это было в далеком детстве, когда Кэм еще жил со своим табором. Среди них был человек с изможденным лицом и бесцветными глазами, сердце которого разрывала боль – у него умерла дочь. Бабушка Кэма советовала внуку держаться подальше от этого человека.
– Он mulady, – горестно вздыхала старуха цыганка.
– А что это значит, бабушка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83