С тех пор, как я начала работать на ранчо, дни как будто стали короче.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласила Рэйчел, указывая на кушетку. – А я пока приготовлю чай. Или вы предпочитаете кофе?
– Чай вполне подойдет, – ответила Эва. Ей хотелось ущипнуть себя. Ей предстоит чаепитие с одной из самых симпатичных женщин, с которыми ей когда-либо приходилось общаться и которая, судя по всему, является самой уважаемой особой в Последнем Шансе. Ах, если бы Джон мог ее сейчас видеть! Ведь только он один смог бы это оценить и понять, как много это для нее значит. Куинси бы только посмеялся и посоветовал поменьше выпендриваться. Ну вот, в голову полезли всякие грустные мысли, которые живо спустили ее с небес на землю и напомнили, кто она такая на самом деле.
– Рэйчел, я должна извиниться перед вами за вчерашний вечер…
– За что же?
Не воспользовавшись приглашением сесть, Эва подошла к камину и долго смотрела на пустое пространство за решеткой.
– За то, что не попрощалась с вами и не поблагодарила за возможность участвовать в концерте. Я ведь получила от этого море удовольствия. Несмотря на то, что Харолд Хиггинс постоянно норовил заглянуть мне под юбку.
Рэйчел рассмеялась и подошла к ней. Она взяла Эву за руку.
– Это я должна вас благодарить. И не извиняйтесь за то, что покинули нас так неожиданно, я все понимаю. И я думаю, что многим жителям города неплохо было бы извиниться перед вами.
Эва подошла к кушетке и села. Сложив руки на коленях и приняв скорбное выражение, она сделала вид, что ее переполняет горечь.
– Если бы я знала, какой прием встретит Чейз, я никогда бы не просила его приехать.
– Он был очень зол?
– Это можно назвать и злостью, но я думаю, что он был уязвлен до глубины души, гнев был только маской, под которой скрывалась боль. А еще его обидело то, что люди и меня как будто не замечали после концерта.
– Мне это тоже было очень неприятно, – сказала Рэйчел. – И некоторым из них я уже высказала все, что думаю об их невежливом поведении.
Эва заморгала.
– О, Рэйчел, я вовсе не хочу втягивать вас в это. У вас же такая безупречная репутация…
– Бросьте. То, что я высказываю собственное мнение, не подорвет мою репутацию. Если бы это было не так, то меня давно бы уже сожрали живьем. – Рэйчел рассмеялась. – Ну, я пошла ставить чайник.
Эва вскочила и бросилась за ней на кухню. Как и все остальные комнаты, помещение было теплым и уютным, ничего общего с ободранной кухней на ранчо. Высокие застекленные шкафчики висели на стене над сушкой, а дубовый пол, не исчирканный каблуками и шпорами, отполирован до блеска. Пока Рэйчел привычными движениями наливала в чайник воду, доставала блестящую чайницу, тянулась к ящику за серебряными приборами, Эва уселась на стул, который отодвинула от стола, и оперлась локтями о колени.
– У вас есть все, о чем я всегда мечтала, – заявила Эва.
Рэйчел обернулась и недоуменно посмотрела на нее.
– Что вы хотите этим сказать? – Она положила серебряные ложечки на стол и вопросительно уставилась на Эву.
– Всю свою жизнь я думала, что хочу иметь такой же прелестный домик и целыми днями только шить, ухаживать за садом, готовить и…
– Но вы же горожанка, я полагала…
Поняв, что ее уличили во лжи, Эва вспыхнула.
– Именно. Но мой дом не имел с этим ничего общего.
У Рэйчел было задумчивое выражение лица.
– Вы сказали, «я думала, что хочу». Что вы имели в виду?
Интересно, насколько можно доверять Рэйчел, размышляла Эва. Ей так нужен был кто-то, на кого она могла положиться, но она ни с кем не могла поговорить по душам. Кроме того, с тех пор, как они с Рэйчел повстречались в магазине Карберри, Эва почувствовала, что они могут стать близкими подругами.
Эва вздохнула.
– Мне нелегко в этом признаться, но боюсь, что я влюбилась в Чейза Кэссиди.
Чай тут же был забыт. Рэйчел плюхнулась рядом с Эвой на стул.
– Боже, нет.
– Да. – Подняв глаза, Эва увидела, что Рэйчел покраснела до корней волос.
На несколько секунд воцарилось напряженное молчание. Потом Рэйчел произнесла:
– Вы не будете возражать, если я спрошу, какой смысл вы вкладываете в слово «влюбиться»?
Эва чуть не рассмеялась, но неловкость, которую испытывала Рэйчел, и ее неподдельная заинтересованность были слишком явными. Что она может сказать школьной учительнице с безупречной репутацией и наверняка девственнице? Не могла же она признаться, что, когда Чейз входит в комнату, ее сердце начинает учащенно биться, и не могла же она сообщить, что, когда он рядом, у нее подгибаются коленки, а внутри становится горячо и влажно. От звука его голоса ее бросает в жар. Прикосновение его пальцев заставляет ее трепетать. Ощущение его губ на коже заставляет ее изнемогать от желания.
Нет, ничего этого такой особе, как Рэйчел Олбрайт, знать не надо.
– О, – вымолвила Эва, опустив глаза. – Я просто знаю. – И тут ее разобрало любопытство, а почему этот вопрос так интересует Рэйчел. – Вам кажется, что вы тоже питаете нежные чувства к кому-то, поэтому и спрашиваете? – Она засмеялась. – Не замешан ли здесь шериф Маккенна? Рэйчел закрыла ладошками свои пунцовые щеки.
– Возможно. Но я не уверена. Мы знаем друг друга так давно.
– Правда? Но вчера вечером он казался явно увлеченным вами.
– Я просто не уверена, что я в него влюблена. Эва вздохнула.
– Когда это случится, хотите вы этого или нет, вам это сразу станет ясно.
Чайник закипел. Рэйчел вскочила с места и поспешила к шкафчику. Она достала очень красивую красную с золотом жестянку чая и поставила ее на стол. Эва протянула руку и открыла ее. А потом начала засыпать душистую массу в заварной чайничек, пока Рэйчел снимала чайник с огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109