– Я приведу их, – вызвалась Селин, желая дать Кордеро и мадам Латруб побыть немного наедине.
Она пошла на звук тихого печального плача, доносящегося из глубины дома, и остановилась у дверей одной из спален. Девочка лет десяти успокаивала мальчугана с копной черных блестящих кудряшек. Он лежал, уткнувшись лицом ей в колени, и плакал так, словно его разбитое сердце никогда не найдет утешения. Прелестная девчушка подняла голову и заметила замершую в нерешительности Селин.
– Вы можете пойти со мной? Кордеро Моро приехал, чтобы навестить вас, – ласково сказала Селин, пораженная сходством с Кордом, которое она заметила в лице маленького мальчика, когда он перестал всхлипывать и внимательно посмотрел на нее.
– Дядя здесь? – Лицо его просветлело. Селин кивнула. Вытерев слезы тыльной стороной ладошки, малыш соскользнул с кровати и бросился мимо гостьи в гостиную. Девочка тоже поднялась, расправила юбку и откинула с плеч длинные черные локоны. Ее горделивые движения не могли скрыть горечь, затаившуюся в глазах. Если бы Селин не знала доподлинно, она решила бы, что перед ней креолка, а не полукровка. Как и мальчуган, девочка, без сомнения, была из рода Моро.
– Я Селин, – представилась девушка.
– А я Лилиан Моро. Моего брата зовут Алан.
– Тебя хочет видеть дядя, – сказала Селин. Про себя она не могла не отметить, что Алекс Моро все-таки признал своих незаконнорожденных детей, дав им свою фамилию.
Вслед за Лилиан она вернулась в гостиную, где обнаружила, что Кордеро склонился над устроившимся у него на коленях мальчуганом. Он покачивал малыша, прижимая его к себе, и ласково гладил спутавшиеся волосы Алана. Первые впечатления Селин о Кордеро никак не подготовили ее к такой картине, и девушка была глубоко поражена.
– Может, однажды ты сможешь приехать навестить меня, но сейчас ты гораздо больше нужен твоей бабушке, – говорил Кордеро.
– Это правда, мой дорогой, – тихо подтвердила мадам Латруб. – Ты единственный мужчина в доме.
Кордеро заметил Лилиан, стоящую рядом с Селин, и протянул к ней руку. Она прижалась к дяде, он нежно поцеловал ее в щечку, а она положила головку ему на плечо.
– Я оставил вашей бабушке достаточно денег, чтобы оба вы ни в чем не знали нужды. Если вам что-то понадобится, напишите мне и отправьте письмо с любым кораблем, отплывающим на Сан-Стефен.
– Папа всегда говорил, что вы о нас позаботитесь, дядя Корд. – Единственная горькая слезинка скатилась по щеке девчушки, показывая, сколь велико ее горе. Она обняла Корда за шею и прижалась к нему лицом.
– Ваш папа был для меня словно родной брат, и вы для меня как родные дети.
«Как родные дети». На мгновение Селин представила себе Персу, чувствуя, что к глазам подступают слезы. Она отвернулась, поплотнее завернулась в накидку и отошла к окну. За ее спиной Корд по-прежнему крепко обнимал детей, а они словно приклеились к нему.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, дядя Корд, – говорил Алан.
– Я рад бы взять вас обоих с собой, но вы нужны вашей бабушке.
– Они – единственное, что у меня осталось, мсье, – тихо сказала мадам Латруб.
Селин услышала испуганные нотки в голосе женщины и голос Корда, обращающегося к детям:
– Я не хочу покидать вас, но должен это сделать. Когда вы подрастете, то сможете приехать навестить меня. Я покажу вам весь остров и научу плавать. Хотите?
Алан отрицательно покачал головой:
– Я хочу, чтобы ты остался.
– Боюсь, сейчас это невозможно.
Селин подождала, пока Корд в последний раз приласкает и поцелует своих племянников. Он попросил их быть послушными и заботиться о бабушке. Когда Селин обернулась, Корд стоял в дверях, поджидая ее, и глаза его, устремленные на маленького Алана, забравшегося к бабушке на колени, подозрительно блестели. Корд повернулся, чтобы выйти.
Селин поспешила догнать мужа, накидывая капюшон на голову, и первая покинула дом. Она не смотрела по сторонам, ее взгляд был устремлен на открытую дверцу кареты. Селин молилась о том, чтобы достичь пристани незамеченной.
Девушка наблюдала за Кордеро. Когда они отъехали от домика на улице Рампар, по выражению его лица можно было догадаться, что он сильно озабочен. Он смотрел в окно, но мысли его блуждали где-то очень далеко. Между нежным, заботливым человеком, которого она только что видела в доме мадам Латруб, и тем бесчувственным циником, который стоял с ней рядом в библиотеке деда, не было ничего общего. Так за какого же человека она вышла замуж?
– Алекс так их любил, – прошептал он. По тому, как он вдруг резко повернулся, пытаясь понять, услышала ли она его слова, Селин догадалась, что это были только мысли вслух.
– И все-таки он согласился жениться по договору, – заметила она.
Кордеро нахмурился.
– Он всегда делал только то, что считал порядочным. Просто для него не было ничего плохого в том, чтобы соблюсти существующую традицию и стать отцом детей и от любовницы, и от собственной жены.
– А как вы считаете?
– У меня нет любовницы, если тебя интересует это. И детей, насколько я знаю, у меня нет.
– Может, вам надо было договориться и забрать детей на Сан-Стефен?
Его молниеносный взгляд мог бы расплавить железо.
– Ты сошла с ума? Что такой распутник, как я, будет делать с двумя детьми? Здесь с бабушкой им гораздо лучше.
– Как вам было с вашим дедом? Могло бы оказаться, что им гораздо лучше жить с вами.
– Это не обсуждается.
– Послушать вас, так вы жуткий пьяница и вообще никудышный человек, но я с самого утра ни разу не видела, чтобы вы приложились к бутылке. К тому же человек, которого я только что видела, вовсе не бессердечный пьянчужка. Это был любящий, заботливый дядя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114