Когда смущенный Фостер принялся извиняться перед Селин за плохие условия, девушке тут же захотелось утешить его и рассказать, что ей не раз приходилось жить в куда худших местах.
Эдвард оказался в комнате, которая предназначалась для Селин и Корда. Старательный слуга уже сменил постельное белье и выставил подушки на солнышко, чтобы просушить и проветрить. Вошедшие Селин и Фостер застали его в тот момент, когда он стирал пыль с прикроватного столика. Завидев хозяйку в дверях, Эдвард бросил тряпку и поспешил ей навстречу.
– О, мисс! Не знаю, что и сказать, кроме того, что мы ужасно сожалеем. Но здесь нет ни одной приличной комнаты, нет ни одного экипажа, ни одной повозки, ни одной тележки, нет даже ни одного мула из-за…
– Открытия памятника, – перебила она слугу. – Я уже знаю.
Селин окинула взглядом крохотную мрачную комнату, где не было почти ничего, кроме продавленной кровати под обтрепанной москитной сеткой, в многочисленные дырки которой легко могли проникнуть целые полчища кровожадных насекомых.
– Эта гостиница огорчает меня гораздо меньше, чем то, о чем я только что узнала на пристани.
Селин заметила, что ее слова сразу привлекли внимание слуг, но выждала, пока Фостер расплатится с молчаливыми носильщиками, и оба негра покинут комнатушку. Потом она внимательно посмотрела на Фостера и Эдварда:
– Мне нужен ваш совет.
– Все, что в наших силах. – Лицо Эдварда выражало полное уныние, он не мог скрыть беспокойства.
– Мы здесь для того, чтобы помочь вам. – Фостер подошел поближе к Эдварду.
У Селин потеплело на душе от такого решительного ответа.
– Пока я ждала на пристани, ко мне подошел человек, назвавшийся Коллином Рэем и предложил свою… помощь.
– Но он не делал дурных предложений, мисс? Если да, то, по-моему, мы должны сказать Кордеро, и он…
Селин взмахом руки отвергла это предположение:
– Я предпочла бы не вдаваться в подробности. Что меня действительно встревожило, так это то, что он сказал о Данстан-плейс. По его словам, плантация пришла в полный упадок, а управляющий уехал оттуда много лет назад.
Эдвард плюхнулся на край кровати. Плохо соображая, что делает, он приложил ко лбу грязную тряпку, которой только что стирал пыль.
Фостер нахмурился и покачал головой:
– Этого не может быть. Я точно знаю, что Кордеро ежемесячно получает доход от своих поместий, потому что нам платят как раз из этих денег.
Селин подошла к распахнутой двустворчатой двери балкона и заговорила, словно размышляя вслух:
– Но Рэй утверждает, что поместье разрушено. Что, если Корд разорен?
– Простите, мисс, но Генри Моро давным-давно выгнал бы нас, если бы иссякли средства Кордеро. По завещанию мисс Элис мы получаем плату из денег, которые дает ее недвижимость и которые приходят из Англии. Какой доход дает Данстан-плейс – если вообще дает, – я не знаю.
Наблюдая за суетой, царящей на пристани, Селин нахмурилась:
– Что же нам делать? Если Корд пока ничего не слышал, как вы думаете, следует ли нам что-нибудь говорить ему?
– А если все не так уж плохо? – спросил Эдвард. Правда, вспышка столь не характерного для него оптимизма оказалась непродолжительной. – С другой стороны, а если все обстоит еще хуже?
– Я с ужасом думаю, что это может для него значить, – проговорила Селин.
– Нигде не соберешь информацию быстрее, чем в таверне. – Фостер засунул руки в карманы сюртука.
– Но это и самое лучшее место, чтобы напиться, – проворчала Селин.
– Ладно вам, мисс, мы знаем, конечно, что у него есть недостатки, – заступился за хозяина Эдвард.
– Может, он как раз пытается разузнать что-то о поместье, – предположил Фостер.
– Несомненно, – прошептала Селин с чувством необъяснимой потери. Она была не настолько наивной, чтобы не знать, какие соблазны подстерегают мужчин в таверне.
Прежде чем они смогли продолжить обсуждение этого вопроса, Селин услышала приближающиеся к комнате шаги и в дверях появился Кордеро. Лицо его пылало, без сомнения, не только от жары, а глаза подозрительно блестели. Под мышкой он держал бумажный сверток, перевязанный шнурком, а в руке – полупустую бутылку рома.
– Я бы вошел, но комната слишком мала, чтобы здесь поместился еще один человек, – проговорил он.
Фостер расправил манишку, а Эдвард последний раз прошелся тряпкой по тусклой поверхности стола. Слуги поспешили к дверям. Они оставили Селин прежде, чем она успела что-либо решить. Корд посторонился, чтобы они смогли выйти, потом прошел в комнату и бросил сверток на незастланную постель.
– Как прошло время в таверне?
Ей вовсе не хотелось брюзжать, но, увидев, как он стоит перед ней, такой красивый и такой бесстрастный, такой холодный и далекий, Селин занервничала.
– В таверне все было прекрасно. Я узнал там кое-что весьма интересное. – Он не сводил взгляда с кровати.
– Этого я и боялась. Помни только, что не всегда все так плохо, как может показаться.
– Да нет. Похоже, если бы я удосужился поразмышлять, то обязательно придумал бы, какую выгоду можно извлечь из того, что твоя жена прослыла настоящей ведьмой.
– В конце концов, многие начинают с нуля и потом получают… – Селин замолчала и уставилась на мужа. – Что ты сказал?
– Может, это мне следует спросить, о чем ты тут разглагольствуешь?
На душе у Селин было по-прежнему неспокойно, но она быстро ответила:
– Неважно. Что ты имеешь в виду, говоря о том, что я прослыла настоящей ведьмой?
– Ну, я пока не про твой характер. Просто так получилось, что я сидел за столиком рядом с матросами, судно которых только что пришло в порт. Неделю назад они наткнулись на следы кораблекрушения, которое произошло в опасных водах недалеко от западного побережья Барбадоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114