Это была та роскошь, которую Корд, оставаясь в здравом уме и светлой памяти, не хотел себе позволить.
Раб посмотрел поверх головы жены, встретился глазами со спасителем своего сына и молча наклонил голову в знак благодарности.
Селин подбежала к Корду. Бисеринки пота блестели у нее на лбу, ветер безнадежно растрепал пышные черные локоны. Она держала в руках его сапоги и рубашку и улыбалась ему, в ее глазах светилось откровенное восхищение и еще что-то, что он не смог бы точно определить. Селин была очаровательна: легкую юбку платья она подобрала с боков и подоткнула у пояса, так что теперь она немного открывала красивые икры. Похоже, его жена не носила чулок – на ней были только открытые туфли на низком каблуке.
– Ты был великолепен…
Сердце Корда стучало так сильно, что он не слышал шума падающего водопада. Сынишка Бобо спасен, но теперь Селин с еще большим основанием будут считать ведьмой. Колдун оказался посрамлен, его власть сильно пошатнулась, когда не он, а Селин каким-то образом догадалась, где находится малыш.
– Откуда ты узнала, где ребенок? На сей раз я хочу получить честный ответ, Селин. Правду, а не какую-то чепуху, которую ты плела мне на корабле про Данди.
Она стерла со лба капельки пота и прижала ладони к пылающим от солнца щекам.
– Ты в порядке? – спросила она, указывая на его пораненную ногу.
– Это пустяк. Я жду твоего ответа.
– Здесь есть место попрохладнее, где мы могли бы поговорить?
– Если это попытка увести меня в сторону от разговора…
– Нет, обещаю тебе. Я попытаюсь все объяснить, но сейчас мне так жарко, что я не способна думать ни о чем другом, – сказала она.
Селин и в самом деле напомнила ему розу, пересаженную в неплодородную почву.
– Пойдем отсюда.
Улыбка исчезла с ее лица, и Корду показалось, что он растоптал нераспустившийся цветок, но у него не было времени на раздумья: надо было поскорее увести ее отсюда, пока не появились все остальные.
Он отвязал коня и крепко держал его за поводья, пока Селин забиралась в седло. Надел рубашку, привязал сапоги к седлу и, не говоря ни слова, сел позади Селин.
На сей раз они ехали медленным шагом. Закинув руки за голову, девушка собрала растрепавшиеся волосы, одним ловким движением, за которым Корд не успел даже проследить, скрутила их в тугой узел. Ее нежная шея с тонкой, почти прозрачной кожей была по-детски беззащитна, что так не вязалось с внутренней силой и упрямством этой женщины.
Они проехали вдоль горного хребта, добрались до тростникового поля и по склону спустились к морю. Там, где тропинка поворачивала к дому, Корд неожиданно развернул коня и поехал в противоположном направлении – к морю.
Корд знал, что тростник, мимо которого они сейчас ехали, должен сначала созреть. Потом его соберут и, загрузив в повозки-клети, отвезут на завод. Однако сейчас он был слишком сердит и сбит с толку поступком Селин, чтобы волноваться из-за первого урожая и первого сахара, который будет получен при новом хозяине Данстан-плейс.
Воздух в густых зарослях был душным и нежным. Над головами шелестели на ветру тонкие, похожие на перья, листья тростника. Селин, пошевелившись, случайно прикоснулась к Корду и он почувствовал, это невинное движение привело его плоть в состояние необыкновенного возбуждения. А она даже не подозревала о власти, которую имеет над ним!
Селин устало провела тыльной стороной ладони по лбу.
– Мы почти приехали, – пообещал Корд. Через несколько минут они действительно выехали из зарослей тростника. Перед ними раскинулась широкая полоса белого песка, граничащая с аквамариновой водой, чистой и прозрачной, словно стекло. Ленивые волны накатывались на берег.
– Как красиво! – Селин наклонилась вперед, стараясь охватить взглядом весь берег. Это был настоящий оазис, уединенная бухточка, защищенная с трех сторон высоким колышущимся тростником, а с четвертой – лазурным морем.
Корд направил белого жеребца к самой воде и остановился прямо там, куда подкатывали пенистые волны.
– Давай твои туфли, – предложил он. Селин посмотрела на него через плечо и, поняв, что он собирается сделать, улыбнулась широко и весело. Ему даже пришлось напомнить себе, что он сердит.
Она разулась и без всякого стеснения отдала ему туфли. Корд сунул их в седельную сумку и, заметив, что она пытается слезть с седла, соскочил с коня и помог ей спуститься на землю.
Юбка ее по-прежнему была подоткнута и открывала ноги почти до колен. С ребячьим задором вбежав в воду, Селин принялась подбивать набегающие пенящиеся волны то одной, то другой ногой.
– Я, – объявила она, широко улыбаясь, – хожу по небу!
Корд оставил ее играть в воде, а сам повел жеребца в тень смоковницы – ее длинные ветви нависали над самой водой. Набросив поводья на выступающий корень, он закатал мокрые брюки до колен и пошел назад по теплому песку. С моря дул свежий ветерок, здесь было гораздо прохладнее, чем в зарослях тростника.
Когда Корд подошел к Селин, она повернулась и глаза ее слегка затуманились, словно она не знала, чего от него ожидать. Корд не мог ее в этом винить: он и сам не знал, как вести себя со своей женой.
Брюки его все равно были мокрыми, и Корд, пройдя мимо Селин, продолжал идти до тех пор, пока не оказался в воде почти по пояс. Подняв руки высоко над головой, он вытянулся в струнку и поднырнул под аквамариновую волну.
Селин очень хотелось бы последовать за мужем, но она не решилась это сделать, испугавшись, что намочит платье или, того хуже, утонет. Поэтому она только наблюдала, как Корд сильными руками рассекает воду. С его черных блестящих волос во все стороны разлетались сверкающие капли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114