Подойдя к кровати, Тед наклонился, взял собачку и сунул ее себе за пазуху.
– Пора бы тебе уже и проснуться.
– Я не умер?
– Нет, если только мертвые вдруг не начали разговаривать, а я о таком пока не слыхал. Видок у тебя, надо сказать, такой, будто ты побывал в аду.
Бак почувствовал аромат кофе. К нему примешивался еще какой-то запах, но, как он ни старался, ему никак не удавалось его определить. Он сделал попытку приподнять голову, но тут же опять уронил ее на подушки.
– Похоже, я не могу пошевелить и пальцем.
– Лихорадка вытянула из тебя все силы. Да, я приготовил поесть, если тебе вдруг захочется. Можешь сам сесть или мне тебя приподнять?
После нескольких безуспешных попыток Бак сдался.
– Без твоей помощи, похоже, не обойтись.
Пробормотав что-то нечленораздельное, Старый Тед склонился над ним и, поминутно кряхтя и охая, помог Баку принять сидячее положение. После чего взбил подушки, чтобы ему было удобнее сидеть, и отошел на шаг.
– Что тебе принести?
– А что у тебя есть?
– Копченая оленина, галеты, кофе и мясная подлива.
– Галету и кофе.
Шаркая, Старый Тед отошел к столу, взял тарелку, положил на нее галету и, налив в кружку кофе, отнес все Баку.
– Тебе повезло, что я проезжал мимо.
– Сколько времени я пробыл в беспамятстве?
– Я здесь уже с неделю. Думаю, ты был в бреду день или два до того, как я появился. Один из твоих мулов забрел сюда в поисках еды.
– Теперь я понимаю, откуда здесь этот странный запах.
– Да, попытался убраться, но, кажется, развез грязи еще больше, – признал Тед.
Бак откусил от галеты и сделал глоток кофе. Нога его все еще пульсировала. Но он не знал, было ли это добрым знаком. По крайней мере, она не онемела, однако он не спешил взглянуть на нее, боясь увидеть, что она почернела от гангрены.
– Что случилось? – спросил Тед.
– Горная кошка. Пума. Я подстрелил оленя, и ей захотелось его попробовать. А я оказался у нее на дороге.
Тед откашлялся и спросил, избегая встречаться взглядом с Баком:
– А где ребенок?
Боль, пронзившая Бака при этих словах, боль от потери Анники и Бейби, была сильнее, чем от когтей пумы.
– Уехала. Женщина взяла ее с собой.
– И ты ей позволил?
– Даже велел, – ответил Бак. Теду совсем необязательно было знать, что Анника бросила его, убежала от него тайком, разбив ему сердце с такой же легкостью, с какой ты убиваешь летом комара.
– Да что ты говоришь? – Тед подался слегка вперед, и его красные, в прожилках щеки затряслись. Нахмурившись, он убрал упавшую на лицо прядь волос.
– Еще кофе. – Бак протянул кружку, надеясь отвлечь старика.
Когда Тед поднялся, чтобы налить в кружку кофе, Бак попытался переменить тему:
– Лихорадка, значит. Вон оно что.
– Тебе было очень плохо. Когда я вошел, ты совсем ничего не соображал. – Тед протянул Баку полную кружку. – Я промыл тебе, как мог, рану на ноге и положил на нее хлеб, но она все еще сочится из-под повязки.
– Ты думаешь, рана загноилась? – Задавая этот вопрос, Бак вдруг с необычайной ясностью понял, что ему в высшей степени наплевать, занес ли он в рану инфекцию или нет. Сказать по правде, ему было сейчас на все наплевать.
Старый Тед покачал головой.
– Я держал рану в чистоте, но ее нужно обязательно зашить.
– Почему же ты этого не сделал?
Тед пожал плечами.
– Руки у меня уже не те, дрожат.
Бак поставил тарелку с чашкой на стоявший подле кровати ящик и откинул одеяло. На нем все еще было его грязное нижнее белье, но Тед разрезал кальсоны на левой ноге и перевязал рану.
– Сними повязку.
Медленно, осторожно Тед разбинтовал ногу.
С учетом обстоятельств, подумал Бак, рана выглядит не так уж и плохо. Края раны были неровными, и из нее сочилась красноватая жидкость, но гноя не было. Склонившись над раной, Бак почувствовал, что у него кружится голова. Выпрямившись, он потряс головой и на мгновение прикрыл глаза.
– Достань-ка мне из комода в ногах кровати коробку из-под сигарет. Я сейчас зашью рану.
Покопавшись в ящиках, Тед достал коробку и положил ее Баку на колени. Затем подошел к столу и взял стоявшую там свою флягу с виски. Плеснув в кружку щедрую порцию, он протянул виски Баку.
– Я не буду пить, пока не зашью рану, – бросил Бак.
Тед залпом выпил виски.
– А вот я не могу на это даже смотреть, не опрокинув прежде стаканчик.
Бак вдел в ушко иголки ту же черную нить, которой зашивал рану Аннике. – Прекрати о ней думать! Он склонился над левой ногой и решительно воткнул иголку в кожу.
Старый Тед отошел в дальний угол и опустился на стул.
На лбу в верхней губе Бака выступили капли пота. К тому времени, когда края раны были наконец сшиты, он находился уже почти на грани обморока. Взяв ножницы, он отрезал нитку и дрожащей рукой отставил коробку в сторону.
– А теперь, – произнес он еле слышно, – я, пожалуй, выпью это виски.
– На, держи. – Тед протянул ему кружку и, пододвинув к кровати стул, сел. – Хочешь поговорить об этом? – Он почесал за ухом у собачки, которая высунула голову из-за пазухи хозяина и теперь беспокойно поглядывала на Бака.
– О чем? – Бак угрюмо взглянул на Теда, надеясь, что его суровое выражение лица заставит того умолкнуть. Но надеждам его не суждено было сбыться.
– О том, что эта женщина уехала и забрала с собой ребенка.
– Мне нечего сказать.
– Приехав сюда, я увидел множество следов вокруг хижины. Они хорошо отпечатались на влажной земле.
– Я сказал…
– Ты сказал, она уехала. Но я хочу знать, как это произошло.
– Ее пребывание здесь было ошибкой. Она уехала, как только наступила оттепель, только и всего. Я был на охоте в тот момент.
– Гм.
– Что ты хочешь сказать этим своим «гм»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130