– Ничего. Просто «гм». – Тед отхлебнул из кружки виски. – Она уехала не одна.
Бак, не донеся кружку до рта, замер.
– На что это ты намекаешь, старик?
– Ты уверен, что она хотела уехать? – ответил вопросом на вопрос Тед.
– Ты видел ее в тот первый день. Ей, черт побери, явно не хотелось здесь оставаться, ведь так?
– Ну, то когда было! Ты хочешь сказать, за эти два месяца не произошло ничего такого, что заставило бы ее передумать?
– Ничего, – проворчал Бак. Он потер подбородок и почувствовал под рукой недельную щетину. Хорошо. Больше он вообще никогда не станет бриться. Ни для нее. Ни для кого бы то ни было. Он отрастит себе такую же длинную бороду, как у Теда и…
– Кто, как ты думаешь, мог ее забрать?
– Не знаю. Скорее всего, ее брат.
– Так у нее действительно есть брат? Мне следовало бы воспользоваться ее предложением и отвезти назад в тот первый день.
– Ее брат Кейс Сторм. Слышал про него?
Старый Тед почесал нос, после чего опять стал почесывать Мышку за ушами.
– Это случайно не тот начальник полицейского участка, который покончил с бандой Досона?
– Он самый.
– Черт! Хорошо, что ты был на охоте, когда он сюда заявился.
– Я того же мнения. – Бак попытался представить радость Анники, когда ее брат подъехал к хижине. Бросилась ли она ему на шею? Поведала ли тут же о своих бедах? Рассказала ли, как надула этого большого дурака, который ее похитил, уверив его в своей любви? Не смотрела ли она и на Бейби, как на обузу? Не поспешит ли она избавиться от ребенка, устроив ее где-нибудь в Шайенне?
Он прикрыл глаза и прислонился к стене.
– Еще?
Бак открыл один глаз и увидел, что Тед протягивает ему флягу с виски.
– Почему бы и нет? – Он протянул Теду свою кружку.
Вне всякого сомнения, он был все еще слишком слаб, чтобы стоять на ногах. Что плохого в том, если он напьется, как свинья? Худшее, что может произойти с ним, – это свалиться с кровати на пол.
А самым лучшим было бы, если бы он уснул и никогда бы больше не проснулся.
– Как только ты поправишься, я отправлюсь в Шайенн. Хочешь, я возьму все твои заготовленные за зиму шкурки и продам там? – предложил Тед.
Если он позволит старику продать шкурки, подумал Бак, это избавит его от риска услышать случайно что-либо про Аннику. О ее спасении говорили, несомненно, во всех салунах. Но со временем разговоры утихнут, и тогда он сможет без всякой опаски спуститься в город.
– Конечно. Почему бы и нет? Ты поедешь назад мимо меня?
– Поскольку я беру с собой твои шкурки, то да. Я привезу тебе твои деньги и новости о девушке.
Стиснув в руках кружку, Бак повернулся лицом к Теду.
– Я не желаю о ней слышать. Я не хочу знать, что произошло с ней или с Бейби. Никогда.
– Никогда – большой срок.
– Заткнись, старик.
Молча Тед поставил флягу с виски на ящик возле кровати и поднялся.
– Куда ты? – Бак нахмурился, увидев, что Тед направился к двери.
– Пойду пройдусь. Надеюсь, когда я вернусь, ты будешь в лучшем настроении.
В просторном корале обитали двадцать два бизона – все с клеймом Буффало-Маунтин. Одетая в просторную белую блузку и красиво расклешенную у щиколоток темно-синюю, в тон ботинок, юбку, Анника стояла на нижней перекладине забора и, ухватившись за верхнюю, наблюдала за массивными животными. Большинство из них стояли, уставясь в землю, или лежали на боку, лениво следя за жужжащими вокруг мухами. Анника попыталась представить, какими они были, когда жили на свободе. Кейс говорил ей, что бизоны проносились по прерии, как бурный коричневый поток, волна за волной, сметая все на своем пути, и, когда они мчались, дрожала земля.
Два самца в корале были столь огромны, что на них даже смотреть было страшно. Их острые, как ножи, рога были изогнуты дугами над мощными черными лбами, а на загривках торчали клоки выгоревшей коричневой шерсти. Было время линьки, и шерсть местами у них выпала, или они сами ее вытерли, валяясь на земле.
– В них есть нечто таинственное, ты не находишь? Это и влечет тебя к ним, или ты просто глазеешь на них в ожидании, когда проснется Бейби?
Анника вздрогнула, услышав вдруг за спиной голос брата. Кейс двигался всегда совершенно бесшумно, что было весьма необычно для такого крупного мужчины. В детстве она обвиняла его в том, что он к ней подкрадывается. Убрав упавшую на лицо от ветра прядь волос, она улыбнулась облокотившемуся рядом на забор брату.
– Они почему-то вызывают у меня чувство глубокого покоя. Может, потому, что они просто стоят или лежат. Они словно ожидают чего-то.
– Они ждут, – в голосе Кейса звучала откровенная печаль, – что все опять будет, как раньше. Они ждут, что будут носиться по прерии свободные, как ветер, вместе со своими братьями, которые, к сожалению, никогда уже не вернутся. Они ждут, что на них снова будут охотиться сиу, которые тоже никогда больше не отправятся на охоту.
– Откуда ты знаешь, о чем они думают?
– Я это чувствую. А ты разве нет?
Анника покачала головой.
– Не знаю.
– Когда-нибудь, уверен, ты это почувствуешь. Тебе известно, что здешние индейцы всегда жили за счет бизонов? Они ни в чем не зависели от белых, пока на этой земле обитали бизоны. Из бизоньих шкур они делали одежду, из их копыт – клей, из жил – нити, из ребер – ножи. А бизоньи желудки они использовали для хранения воды.
– Как ты нашел своих бизонов?
– Это было нелегко, должен сказать. Мы окружили их по одному, редко сразу двоих. Они все беспорядочно бродили по прерии, находясь почти на грани вымирания. У нас ушло почти два года, чтобы найти девятнадцать особей. А три бизона родились уже здесь.
– И что ты собираешься с ними делать? Кейс устремил взгляд на возвышавшиеся вдали горы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130