Или как-нибудь зацепить эту женщину… А, проклятая баба! Она…
Ну нет, впредь он будет держать себя в руках. Надо тщательно продумывать каждый шаг. Если понадобится, он будет улыбаться и любезничать. Логика и холодный расчет – вот что ему нужно, и никаких вспышек, иначе наделает ошибок.
Ко всему прочему, что, если Росс прав и она ни в чем не виновата? И именно на нее идет охота?
– Если француз охотится за ее деньгами, ты защитишь ее? – спросил вдруг Росс, словно прочитав мысли Макса.
– Вообще-то надо бы… – Перед глазами Макса встала среброволосая ведьма, вспыльчивостью не уступающая ему самому. – Но после нашей встречи вряд ли она на это согласится. Я же не могу ее заставить прогнать его.
– Может, и так. Для этого тебе пришлось бы самому на ней жениться.
– Ты уже второй раз предлагаешь мне жениться на Анджелине Роузвейл. Что с тобой, Росс?
Тот неопределенно пожал плечами.
Мысли Макса обратились снова к ссоре в аббатстве. Он вел себя дурно, этого он не отрицает. Она всего лишь женщина, притом одинокая, у нее нет ни мужа, ни брата, так что защищать ее – его долг.
Но не до такой же степени, чтобы жениться!
– После нашей встречи я, пожалуй, последний человек в мире, за которого леди Роузвейл согласится выйти замуж, – проговорил Макс. – Знаешь, что она мне заявила? Что я не джентльмен. Не потащу же я ее к алтарю за волосы!
Росс ухмыльнулся.
– О, а вот о похищении я как-то не подумал, но ты сам подал идею.
Макс молча закатил глаза. Когда на Росса нападает охота попаясничать, с ним лучше не связываться.
– А ты знаешь, – заговорил снова Росс, напустив на лицо торжественную мину, – пожалуй, можно обойтись и без похищения. Будет гораздо лучше, если леди просто влюбится в тебя. Она…
– Прекрати, Росс, я…
– Хочешь сказать, она будет не первая?
Макс сжал губы.
– Серьезно, Макс, почему бы тебе не перетянуть ее на свою сторону? В конце концов, я же помню тебя по Испании, тебе ничего не стоит очаровать одинокую вдовушку. Сделай так, чтобы она предпочла тебя этому французу.
Макс задумался. Он действительно умел соблазнять женщин, но в Испании все это было несерьезно, просто короткие связи, к взаимному удовольствию, без каких-либо обязательств. А тут… Тут дело серьезное, его кузине грозит опасность.
За ней увивается обаятельный самозванец, и Макс, как ее ближайший родственник, как джентльмен, в конце концов, просто обязан уберечь ее.
И он это сделает, хочет она того или нет.
Тетю Шарлот наконец-то сморил сон, и Эйнджел мысленно возблагодарила бога. Примерно через час они прибудут в Лондон, а пока надо хорошенько подумать и решить, что делать.
Впрочем, о кузене Фредерике она думала предостаточно, только без толку. Никак не складывалось даже какое-то более или менее цельное представление о нем. Мало того, даже его лица она не могла припомнить ясно. Он на нее так подействовал, что она просто впала в ступор… помнит только, какой он сильный.
А ведь он ей угрожал, обвинил в том, что она якобы сговорилась с Пьером, чтобы отобрать у него титул. Ну, он не изъяснялся именно этими словами, но смысл был таков.
Он был в бешенстве, говорил совершенно непростительные вещи. По идее, она имеет полное право ненавидеть его так же, как тетя Шарлот. И все-таки…
Эйнджел бросила взгляд на леди Шарлот. Та спала с приоткрытым ртом, негромко похрапывая. Можно себе представить, как тетя вознегодует, если ей сказать, что она храпит!
Эйнджел улыбнулась. Бедная тетя Шарлот. Ей ненавистна сама мысль о старости и беспомощности, она гордится своим умением сохранять самообладание, изменяющее ей, лишь когда речь заходит о кузене Фредерике. Она всей душой ненавидит и его, и всю его родню. Наверное, поэтому тетя с такой легкостью приняла Пьера, иначе, при ее-то характере, это трудно объяснить.
Впрочем, с чего вдруг она задумалась о тете Шарлот? – покачала головой Эйнджел. Ее все равно до конца не поймешь. Надо решить, что делать в Лондоне. С Пьером и кузеном Фредериком.
К Пьеру Эйнджел испытывала некоторое недоверие, хотя и не понимала почему. Может, из-за тети Шарлот, уж больно та восхищается им. С другой стороны, вполне возможно, он именно тот, за кого себя выдает. Тогда долг Эйнджел перед своим родом, да и перед самой собой – всемерно помочь Пьеру восстановиться в его правах. Если он действительно окажется сыном Джулиана, Эйнджел будет просто обязана принять его сторону против кузена Фредерика.
При мысли о том, как она выступит против человека, способного столь нагло вести себя с ней в ее собственной гостиной, Эйнджел слегка вздрогнула, но тут же заставила себя успокоиться. Ничего, в отличие от кузена Фредерика она богата и без труда найдет защиту у закона. И все-таки страшновато.
Карету тряхнуло. Тетя Шарлот открыла глаза.
– Господи, я что, заснула? – произнесла она, поправляя шляпу. – Ты уж прости меня, милая. Тебе, наверное, было скучно, даже поговорить не с кем. Ну ничего, обещаю, что больше не усну. – Карету тряхнуло снова. – С такой дорогой это будет нетрудно, – добавила она раздраженно. – При таких высоких дорожных сборах дорога могла быть и получше, ты согласна со мной?
Эйнджел кивнула.
– Интересно, Пьер скоро нас навестит? Ты сообщила ему, что мы приезжаем в Лондон?
– Да, тетя. И попросила его навестить нас послезавтра.
– Ну почему не завтра? Мы…
– Завтра ко мне придет по делам один человек, надо кое-что обсудить, прежде чем мы снова увидимся с мистером Роузвейлом. Мне бы не хотелось, чтобы он надеялся напрасно.
– Глупости. Такого просто быть не может, ты же сама видела, как он похож на портрет.
Эйнджел глубоко вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58