Да, ни в Вене, ни в
Лондоне такого не было!
Его внимание привлекло массивное здание, украшенное монументальной
надписью "БАНК". Но самым интересным было не это. Фухе несказанно
удивился, увидев, что к банку все время подъезжают автобочки с пивом.
Заехав во двор и, видимо, разгрузившись, они поспешно отбывали. Комиссар
минут десять наблюдал за манипуляциями пивных бочек. Во дворе было полно
огромных емкостей; некоторые из них пустовали, иные были наполнены
доверху, а машины, въезжавшие во двор, подсоединялись к ним, опустошали
свои резервуары и разворачивались к выходу.
- Что это вы делаете? - спросил Фухе у одного из шоферов. У того
почему-то за плечами висел автомат, а рядом с ним в кабине восседал детина
размерами со старшего комиссара Конга с надписью на футболке "КАРАТЕИСТ".
- Как всегда, - ответил водитель. - Сегодня ведь суббота...
- А что у вас в субботу?! - крикнул Фухе, но машина уже скрылась за
углом.
- Получка у нас! - вдруг услышал комиссар. Обернувшись, он увидел
хитрого дворника, выжимавшего тряпку с пивом в ведро. - Получка! -
повторил дворник и добавил. - Вот деньги и везут... Да ты не оттуда ли
будешь? - дворник вдруг стал подозрительным. - Что это тебя такая ерунда
интересует?
- Оттуда, дед! - буркнул Фухе, решив, что начинает сходить с ума.
Угостив дворника "Синей птицей", Фухе на всякий случай справился у него,
где тут можно сделать прививки от бешенства, и пошел прочь.
Но не успел он пройти и десятка шагов, как вспомнил, что как раз
банк-то ему и нужен: ведь он не поменял еще свои шиллинги на местную
валюту, без чего дальнейшая прогулка была бы затруднительной.
Едва Фухе отворил дверь банка, как молодой клерк выскочил из-за
своего залитого пивом стола, точно чертик на пружинке, и лицо его
изобразило профессиональную радость по поводу появления на его дежурстве
столь солидного клиента.
- Чем могу служить? - раздалось из-за стола.
- Я хочу открыть счет в вашем банке, - ответил комиссар, затравленно
озираясь по сторонам.
- Нет ничего проще, господин...
- Фухе, - подсказал комиссар, вынимая толстую пачку банкнот.
- Господин Фухе, - обратился к нему клерк, - на какую сумму вы бы
хотели открыть у нас счет?
- Я полагаю, тысяч на пять-шесть шиллингов.
- Простите? - лицо клерка вытянулось.
- Я сказал: десять тысяч, - посуровел комиссар.
- Да, конечно, простите, господин Фухе! - затараторил клерк, хватаясь
за бумаги.
Когда формальности были выполнены, клерк протянул комиссару чековую
книжку.
- Вот. Теперь вы без помех можете подписывать чеки на сумму десять
тысяч литров, - клерк улыбнулся.
Настала очередь удивляться Фухе. Он тщательно прочистил ухо.
- Как вы сказали?
- На десять тысяч литров, - внятно произнес клерк, засовывая книжку в
карман клетчатого пиджака остолбеневшего комиссара. - Всего вам доброго,
господин Фухе!
Комиссар спотыкаясь поплелся к двери.
"Послал на мою голову бог сумасшедшего", - печально думал Фухе,
пробираясь к выходу.
- На десять тысяч литров! - раздалось из-за угла. Фухе ударился о
косяк и выругался.

Для успокоения нервов Фухе забрел в бар "Сиротинушка", который
располагался напротив банка.
Он заказал "Мартель".
На глаза комиссару попался красочно оформленный плакат, который
занимал значительную часть стены между бутафорским камином и настоящей
лужей справа от стойки.
На плакате значилось: "ЕСЛИ ПО УЛИЦЕ ХОДЯТ ЖЕНЩИНЫ С БОРДОВЫМИ НОСАМИ
- ЗНАЧИТ, НАЧАЛАСЬ ОСЕНЬ".
Фухе проворно высунулся в окно. По улице, толкая перед собой коляску,
шла молодая женщина с сумкой через плечо. Нос ее был вполне обычного
фиолетового цвета.
- Чушь какая! - пробормотал комиссар и отвернулся.
После третьей рюмки "Мартеля" и четвертой "Бурбона" Фухе вспомнил,
что этот бар в городе не единственный, и, нахлобучив шляпу, спросил у
кельнера счет.
- Три литра двести, - последовал ответ.
Комиссар дернулся.
- Номер моего счета в банке... - Фухе протянул карточку. Если этот
парень сумасшедший, как и тот дебил в банке, они с ним живо договорятся.
- Благодарю, мсье! - кельнер шустро откатился в сторону.
Преодолев препятствие в виде неожиданно возникшей двери, Фухе открыл
ее в обратную сторону и, вдохнув полной грудью, выбрался на воздух.

3. "ПРИЕЗЖАЙ, ПАРАЗИТ!"
Габриэль Алекс славился своим умением щекотать. Охотно применяя этот
изощренный способ достижения истины на допросах, он обычно добивался
поразительных результатов.
Со времени выхода Фухе в отставку, все в управлении поголовной
полиции изменилось, причем не в лучшую сторону. Алекс был последним из
старой, закаленной в боях с соблазнами и сражениях с похотью гвардии.
Перед ним лежало распечатанное письмо. Писал Фухе. Вот уже с полгода
от него не было никаких вестей, поэтому, со злорадством скомкав пачку
служебной корреспонденции, Алекс с опаской углубился в послание комиссара.
Чувство восторженного удивления, появившееся у Алекса, когда на него
обрушилось легендарное пресс-папье комиссара Фухе, осталось на всю жизнь.
Даже свороченная челюсть через некоторое время прошла, а вот чувство -
осталось.
Фухе тогда долго ходил навещать Алекса в клинику, принося тому
извинения (он, как оказалось, принял страдальца с пьяных глаз за своего
кровопийцу-соседа) и роскошные жаренные пережеванные лесные орехи, которые
так любил Алекс.
1 2 3 4 5