– Что случилось? Почему она в крови?
– В нее стреляли. – Берк замолчал, стараясь успокоиться и погасить гнев, пылавший, в его глазах. – Принесите мне полотенца. Побыстрее!
Лорена стояла, уставившись на Кэтрин.
– Вы говорите, стреляли? Вы уверены?
– Да, черт побери! Я там был. Это случилось на дороге из Уэст-Скрафтона.
– Вы видели… вы видели, кто стрелял?
– Нет. А теперь идите!
Лорена потрясла головой, как будто освобождаясь от оцепенения.
– Конечно.
Она дернула за шнур звонка, висевшего у камина, но, не дожидаясь слуги, выбежала из комнаты.
Берк осторожно опустил окровавленную сорочку Кэтрин и увидел ужасную рану на боку. Из нее сочилась небольшим ручейком кровь.
Глубокий вздох вырвался из его груди. Пуля прошла по касательной. Рана не смертельна. Здоровое молодое тело справится с этим. Однако она была намного слабее, чем закаленный в боях солдат.
Гришем сложил шаль Лорены и приложил ее к ране, чтобы остановить кровь. Кэтрин застонала. Он развязал ленту под ее подбородком и снял шляпку. Над ухом виднелась шишка размером с птичье яйцо.
Он пригладил спутанные шелковистые пряди.
– Кэтрин, – прошептал Берк, целуя ее побелевший лоб. Слова исходили из самой глубины души. – Кэтрин, любовь моя.
Она слышала его слова, как будто доносившиеся издалека. Его голос возвращал ее из мягких глубин мрака к свету, полному боли.
Ей было больно. Яркие искры кололи отяжелевшие веки. Левый бок пылал от жара, в то время как холод сковывал тело. Ей было холодно. Дрожь пробежала по телу, затем еще раз, пока ее не затрясло так, что застучали зубы.
Что-то теплое опустилось на нее. Одеяло. Она узнала этот мускусный запах, дрожь утихала.
– Берк? – тихим дрожащим голосом спросила Кэтрин.
Она ощущала его присутствие, чувствовала, как он гладит ее щеку, и слышала, как он шепчет ее имя.
Неужели Берк и в самом деле назвал ее своей любовью?
Нет, он не верил в любовь.
Кэтрин открыла глаза. Она была укрыта не только одеялом, но и сюртуком Берка. Перед глазами расплывалось его лицо.
Кэтрин заморгала. В глазах Берка была странная настороженность. Губы крепко сжаты. Когда она попыталась приподняться, голову пронзила острая боль. Кэтрин простонала:
– Моя голова.
На мгновение он прижал ее к себе.
– Слава Богу, с тобой все в порядке. – Затем поднес чашку к ее губам. – Выпей это.
Кэтрин инстинктивно сделала глоток. Жидкость обожгла горло. Она закашлялась.
– Бренди. Ненавижу этот напиток.
Гришем усмехнулся:
– Он обладает целительной силой. – Берк заставил ее снопа лечь.
Удары в голове становились слабее, приятное тепло разливалось по груди, боль в боку утихала.
– Что произошло? – спросила она.
Он заколебался.
– Когда ты упала, то ударилась головой о стенку экипажа.
– Экипажа?
Кэтрин смутно помнила, как они с Берком ехали по проселочной дороге. И как она услышала громкий звук.
Она снова посмотрела на него. Ржавые пятна виднелись на его белой рубашке. Кровь! Ее кровь?
И с удивительной ясностью вспомнила, как что-то острое вонзилось в ее тело, а затем она провалилась во мрак.
– В меня стреляли?
Желваки заходили по его скулам.
– Да.
– Но… кто бы?..
– Я не знаю. Но выясню это.
Кэтрин не задавала больше вопросов, ибо гостиная заполнилась людьми во главе с Мартой и миссис Эрншо. Они несли столько льняных полотенец, что их хватило бы на всю наполеоновскую армию.
– Бедное дитя! – воскликнула кухарка, и ее пухлое лицо сморщилось от огорчения, – Что с тобой случилось?
Лорена хлопнула в ладоши:
– Да не стойте вы там, подстелите что-нибудь под нее. Она пачкает кровью очень дорогую кушетку. А моя шаль… она погибла!
Берк вскочил на ноги.
– Да, давайте позаботимся об одежде и мебели! – резко сказал он. – А простой служанке всегда найдется замена.
Лорена опустила глаза.
– Простите меня, – сказала она. – Я не хотела оскорбить Кэтрин. Для меня, конечно, ее здоровье и удобства важнее всего.
– Я мог бы надеяться, что в таком случае…
– Милорд, – сказал, появляясь в дверях, Хэмфри. – К вам кто-то пришел.
Берк рассеянно оглянулся:
– Доктор? Уже?
– Нет, милорд. Какой-то человек хочет вас видеть.
– Только не сейчас.
Дворецкий не уходил.
– Прошу прощения, но он настаивает, что должен вас увидеть немедленно.
– Черт, да будь это сам регент! Скажи, я занят. Он может зайти позднее.
Незваный гость прошел мимо дворецкого и вошел в гостиную.
– Ты примешь меня сейчас.
От повелительного тона толпа слуг расступилась. Даже Лорена отступила назад, не спуская глаз с незнакомца.
Это был высокий человек с прямой осанкой, в синем сюртуке военного покроя, в темных панталонах и блестящих сапогах. В черных волосах светились седые пряди. В резких чертах лица были решительность и энергия, делавшие лицо мужчины скорее необычным, чем красивым. Пронзительные серые глаза смотрели холодно.
Он перевел взгляд с запачканной кровью рубашки Берка на Кэтрин, лежащую на кушетке. Его презрительный взгляд напомнил ей, что она полуодета. В смущении Кэтрин повыше натянула одеяло.
Затем он снова взглянул на Берка, оглядывая его с головы до ног жадным взглядом.
– Так. – В этом единственном слове слышались и осуждение и приговор. – Я вижу, ты, как обычно, попал в беду. Что здесь случилось?
Берк побледнел.
– Это вас не касается, отец.
Сердце Кэтрин тревожно забилось. Теперь она заметила сходство в их глазах и высоких скулах. Незнакомец с каменным лицом был Родерик Гришем, маркиз Уэстхейвен. Человек, обвинивший Берка в смерти своего старшего сына. Человек, лишивший младшего сына любви и поддержки, которых заслуживает каждый ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97