Клара была совсем другой. С Кларой будет непросто уже с того момента, как она войдет в дверь его дома. Она будет изводить его своими колкостями, вместо того чтобы стремиться удовлетворить любое его желание. Он прекрасно знал, что так будет, и все равно лелеял мечту заманить ее в постель. Каждый ее вздох станет его наградой, каждый стон – достижением, крик наслаждения – триумфом.
– Она подходит на роль любовницы, – обвиняющим тоном закончила его фразу Амелия. – Вот что ты хотел сказать. Ты хочешь, чтобы Клара стала твоей любовницей.
Она произнесла это с таким отвращением, что Саймон устыдился. Пытаясь прекратить неприятный разговор, он использовал прием, который хорошо срабатывал раньше:
– Это не твое дело, Амелия. Оставим эту тему.
– Значит, ты намерен жениться на леди Розабел и одновременно погубить ее компаньонку? Так поступают только негодяи. Никогда не думала, что на это способен мой брат.
Она смерила его презрительным взглядом, круто развернулась и ушла с галереи, Саймон остался стоять, сжимая и разжимая кулаки. Неужели Амелия и впрямь верит, что он намерен содержать любовницу после того, как женится на леди Розабел? И неужели она и правда не понимает, что он не может жениться на такой женщине, как Клара? Это же просто нелепо.
Нелепо!
Очевидно, Амелия не понимает, что графский титул связывает его по рукам и ногам. Когда убили их отца; ей было всего три года. Она была слишком мала, чтобы осознать боль потери и понять, что к этой трагедии привела безрассудность Саймона. В пятнадцать лет ему пришлось стать главой семьи. И тогда он поклялся исправиться и стать таким человеком, которым мог бы гордиться отец. И он действительно многого достиг… как вдруг, откуда ни возьмись, появилась Клара и разрушила всю его налаженную жизнь.
«Вы уже доказали, что не имеете представления о чести».
Его до сих пор мучила эта фраза.
В присутствии Клары он не в силах себя контролировать. Нужно держаться от нее подальше. А может, наоборот: найти ее и дать, наконец, волю своим чувствам?
Подгоняемый этой мыслью, он спустился с галереи. Раз все считают его негодяем, он станет им. По крайней мере, будет не так обидно.
Клер положила руку на перила из красного дерева. По коридору, где располагались спальни хозяев и гостей, прошла стайка девушек, слишком занятых своим разговором, чтобы обратить на нее внимание. Клер гадала, куда могла исчезнуть Розабел.
Она уже заглянула во все гостевые комнаты, в столовую, где облаченные в ливреи лакеи расставляли на столах изысканные блюда, в библиотеку, где несколько стариков, в том числе и ее дед, пили бренди и спорили о политике. Потом сходила в гостиную – здесь было множество гостей; они смеялись и играли в карты. Клер заметила среди играющих лорда Фредерика: его бледный подавленный вид говорил о том, что удача опять обошла его стороной.
Но Розабел нигде не было. И Льюиса Ньюкома тоже.
Последний раз она видела Розабел, когда та танцевала с ним. На ней было необычайной красоты бледно-голубое платье с золотыми блестками, а на мистере Ньюкоме – винного цвета жилет и золотой фрак. Его светлые волосы рассыпались по плечам в художественном беспорядке. Клер удивилась, как они оказались в одной паре. Розабел пригласил на танец немолодой, сутулый лорд Фарли, но к концу первого тура ее рукой ухитрился завладеть мистер Ньюком. То, как они склонили друг к другу головы, как они улыбались, шептались и смотрели друг на друга… вся их манера общения показалась Клер какой-то уж слишком интимной. Потом она перестала их видеть за другими парами.
Как назло, их приметила и леди Эстер. Она подошла к Клер и, обмахиваясь платком, начала грозить ей пальцем.
– Я предупреждала вас, чтобы вы за ней следили. Я не потерплю, чтобы моя дочь проводила время в компании этого типа. Его мать была актрисой.
Похоже, тетю гораздо больше волнует низкое происхождение мистера Ньюкома, чем его никудышная репутация, подумала Клер и начала подниматься по лестнице. Если бы Розабел исчезла с Саймоном, леди Эстер сама запихнула бы их в спальню, чтобы принудить его жениться.
Сегодня Саймон снова ухаживал за Розабел и даже два раза с ней танцевал. Очевидно, он все еще лелеет надежду выиграть свое дурацкое пари. Клер старалась не смотреть на них. Каждый раз, когда она видела их вместе, ее охватывало чувство, которое можно было назвать только одним словом: ревность. У нее есть дела поважнее, чем страдать из-за надменного и слишком красивого аристократа…
– Это вы, миссис Браунли?
Клер оглянулась и посмотрела на мужчину, который стоял у подножия лестницы. Она сразу же узнала приятеля Саймона, который был с ним тогда в саду. У него было приятное лицо с большим носом и ясные карие глаза; его светло-каштановые кудрявые волосы непослушными прядями падали на плечи. Под темно-красным фраком виднелся желтый жилет. Все в нем было большое, яркое и незабываемое.
Она вдруг поняла, что он может быть ей полезен.
Клер спустилась по ступенькам.
– Сэр Гарри Мастерсон, – тепло приветствовала его она. – Какая приятная встреча.
Он улыбнулся широкой белозубой улыбкой:
– Бог мой, неужто это вы? Клянусь, я едва узнал вас. Вы так переменились со времени нашей встречи.
– Эти перемены – работа леди Розабел, – с сожалением заметила Клер. – Она временами бывает ужасно настойчивой. Вы, кстати, не видели ее сегодня?
В его глазах зажегся огонек интереса.
– Только не говорите, что Рокфорд опять потерял ее – как тогда в парке.
– Нет, ее разыскивает леди Эстер.
– Понятно.
Бросив взгляд на гостей, направлявшихся к ним по коридору, он утащил Клер к дверям, где они могли поговорить без помех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97