Я любил его, как бра
та. И готов был отдать ему все. Я знал, что он тоже готов поделиться со мной в
сем, что мы две половины. Он пришел из неведомой глубины в наш мир, чтобы во
звести меня на трон этого мира.
Ц Я Ц Кармагор, Ц чуть громче выдавил я.
Ц Да. Несмотря ни на что, ты Ц Кармагор. И это одно из важнейших событий с
тех пор, как существуют люди на Земле.
Ц Люди, Ц повторил я и медленно, растягивая слова, протянул:
Ц Я люблю тебя, брат.
Ц Так пусть руки наши встретятся в пожатии, которое навсегда скрепит на
ш союз.
Ц Пусть.
Он протянул руку. Теперь на моем пути не будет невидимой стены. Наши ладон
и сойдутся над золотой чашей, и мы сумеем вдвоем овладеть пламенем, котор
ое заключено в ней. И отныне не будет нам преград.
Мы спустимся на землю огненным смерчем, сжигая и перестраивая все по сво
ему разумению. Не пройдет и года, как народы падут перед нами ниц. Не злоба
и ненависть будут владеть их сердцами, а любовь. С любовью будут они прини
мать мой огненный карающий меч и со словами благодарности идти на казнь.
Люди станут воском в наших руках. Под нашим напором падут державы и не ост
анется следа от Ордена Ахрона. Да и от Черного Ордена тоже Ц он выполнил с
вою задачу, вызвал Кармагора, вызвал меня!
Ц Мы будем драться с тобой, Ц выдохнул я. Ц Мне не хочется быть Кармагор
ом.
Ц Ты разбил мое сердце, безумец.
Ц Мы будем биться насмерть.
Ц И не на одну смерть.
Он шагнул вперед, и какая-то сила толкнула меня. Я СТУПИЛ НА БЕЛУЮ КЛЕТКУ…


* * *

Это был третий поединок. Не припомню, чтобы такое случалось когда-либо. Мн
е вряд ли выдержать его.
«Соберись», Ц сказал я себе. Ты должен выдержать. С детства нас учат не бо
яться смерти, но ее невозможно не бояться. Особенно когда она близка. Но за
то смерть можно презирать…
Сто одиннадцатый день Года Великой Лавины притягивал в горах Трех Рек де
сятки, если не сотни, тысяч людей: узколицых бесбаров в сопровождении их р
абов, которым, по обычаю, обрезали уши; белобородых азадов в повозках с выс
окими балдахинами, украшенных деревянными черепами и запряженных гром
адными волами; равнинных азлакуров в носилках, которые тащили члены их с
емей. Здесь были купцы, хозяева земельных владений и ремесленных поселко
в, владетельные Холмы, отвечавшие за жизни и судьбы многих подданных, и бе
дные крестьяне, боровшиеся с судьбой за каждый колос. Утром, шипя паром, пр
ибыл украшенный драконами поезд старшего сына владетеля великих равни
н Бахбадин Дегхата Смари Ла.
Обычно размеренная, скучная жизнь города Трех Рек протекала по жестоким
правилам, царившим здесь не одно столетие. Здесь не было красочных предс
тавлений, на которых звучала бы красивая музыка. Сюда не приходили печат
ные листки с новостями из других стран. Двери здесь закрывались перед за
ходом солнца, поскольку по устоявшейся традиции клан горных барсов имел
право на ночи в этом городе. Лишь казни на колесе, смертельные бои рабов да
общие пения в храмах Звезды Угара служили развлечением местным жителям.

В сто одиннадцатый день Года Великой Лавины город Трех Рек разительно ме
нялся. Даже последний батрак имел право попасть на трибуну Каменной подк
овы. В этот день делались огромные ставки, сколачивались целые состояния
, карманные воры и мошенники благословляли Белый Огонь и Богиню Луны, пос
кольку в такой толчее зеваке было легче расстаться с кошельком, чем лысо
му с последним волосом.
Двенадцать лет назад я сидел, утопая в шелковых подушках, на одной из лучш
их трибун и, раскрыв рот, глядел на происходящее. Сегодня я стоял на арене
Каменной подковы, сжимал в пальцах скользкую от крови рукоятку меча, и со
тня тысяч глаз смотрела на меня. Это был единственный день в двенадцать л
ет, когда любой из Холмов мог бросить вызов другому Холму. Многие ждали эт
от день, чтобы дать выплеснуться давно накопившейся ненависти, зависти,
злобе или благородному негодованию. Другие Ц мстили.
Третьи Ц хотели убрать сильного соперника, мешающего в делах. Но почти н
е было случая, чтобы кто-нибудь из больших или мелких Холмов отказался пр
ийти сюда, испугавшись смерти. Это считалось бесчестьем, все отвернулись
бы от такого человека, и власти его пришел бы конец.
Я не боялся этого дня. Мой род был силен, мы жили мирно с соседями, ни на кого
не держали зла. И вряд ли кто мог желать моей смерти,. Так думал я. Но я ошиба
лся. И бился я сегодня уже в третий раз.
Впервые в истории города, аристократа в звании Великого Холма вызывали т
ри раза. Причем двое из бросивших вызов Ц мелкие Холмы, которых я никогда
в жизни не видел. Все знают, что для вызова должна быть серьезная причина,
и мало кто осмелится пренебречь этим правилом. Мои противники были преис
полнены ярости и жаждали одного Ц убить меня.
С первым я бился на кривых саблях. Я неплохо владел этим оружием, но и он бы
л хорош. Он рассек мне щеку, я же ударил его с размаху саблей по голове. Но уд
арил плашмя Ц я ничего не имел против этого человека и не хотел его убива
ть. Слуги унесли его прочь.
Со вторым мы дрались на хлыстах со стальными наконечниками. Я не хотел уб
ивать и этого, но у меня не было другого выхода Ц мой хлыст рассек ему гор
ло. Дрожащими руками я потирал плечи, по которым пришлись удары хлыста. Я б
ыл уверен, что на этом мои испытания закончились. И тут грянул гром Ц посл
едовал третий вызов.
Этого человека я знал хорошо. Это был один из средних Холмов, чьи владения
раскинулись за большой грядой на севере.
Ц Почему, Гара Нат?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112