Вот тогда Глеб Кириллович и заприметил сейф, замаскированный под бревенчатую стену.
Звонок из управления прозвенел в семь часов утра. Куратор сообщил, что машина с контейнером уже выехала и должна прибыть около пяти вечера. У Лаврова были кое-какие предположения о ценности секретного груза, но вслух он не высказывался. Иначе не был бы полковником и начальником лагеря.
Ясно было лишь то, что в землянке контейнеру пребывать недолго. Обычно на следующий день подъезжал точно такой же грузовик, который и забирал контейнер. Маршрут, по которому проедет машина, был строго засекречен, но Лавров догадывался, что автомобиль отправлялся в сторону военного аэропорта, расположенного в пятидесяти километрах, за горной цепью. Конечный пункт назначения оставался тайной, а житейский и служебный опыт подсказывал Глебу Кирилловичу, что не стоит проявлять любопытства, жизнь дороже.
Одевшись, полковник Лавров направился в землянку, чтобы сообщить спецгруппе о прибытии груза.
Между собой локалки соединялись короткими переходами, которые разделялись крепкими металлическими дверями. У каждого КПП постоянно стоял дежурный из актива. Нацепив на рукава красную повязку, заключенные, которых все остальные называли ссучившимися, ревностно несли службу. В этот раз у входа в КПП стояли двое активистов. Всмотревшись, полковник Лавров не без удивления признал в них прежних блатных — они влились в многочисленную прослойку «сук» и, не стесняясь, по-хозяйски расхаживали у КПП. Погоняло одного из них было Король, парень из бывших беспризорников — вот уж кого нельзя было заподозрить в любви к красному цвету!
Неожиданно Король обернулся, и Лавров, встретившись с ним взглядом, внутренне содрогнулся. Бывший блатной смотрел дерзко, с нескрываемым вызовом, и его физиономия Глебу Кирилловичу откровенно не понравилась. Король попытался даже улыбнуться, как если бы заприметил старого знакомого. Дескать, теперь мы с тобой, гражданин начальник, одним цветом укрываемся! Но Лавров отвернулся, сделав вид, что ничего не произошло. Ведь какую-то неделю назад заключенные боялись и глаза на хозяина поднять, а тут, нате вам, рожи корчат!
В увиденное не хотелось верить, ведь еще вчера эти люди были стопроцентные «отрицалы», и речи не могло быть о том, что блатные способны встать на «путь исправления». Но, судя по их довольному виду, о своем выборе они не сожалели. Пусть на презрение бывших приятелей им и наплевать, но ведь отступники могли получить за измену заточку в бок.
Конечно, у КПП можно было бы поставить солдат, но конвойная рота была недоукомплектована, а потому для охраны ворот приходилось привлекать актив, пообещав взамен скорое расконвоирование.
В лагере творилось что-то непонятное. А подобные вещи полковник Лавров давно привык раскладывать по полочкам в силу своего характера и склада ума.
Заложив руки за спину, Лавров направился в землянку спецкурьеров. Будто бы предчувствуя приход гостя, дверь неожиданно распахнулась, и на порог вышел руководитель группы — майор Григорий Коробов. Лавров невольно поежился. Он уже давно обратил внимание на то, что кто-нибудь из этой троицы появлялся всякий раз в тот самый момент, когда он приближался к землянке, и это при том, что они целыми днями могли вообще не выходить из землянки, уподобившись кротам. Создавалось впечатление, что он как будто бы пересекал некую пограничную зону, на которой были установлены хитрые приборы, тотчас подающие сигнал о появлении чужака. Но полковник Лавров совершенно точно знал, что вокруг землянки не было ни контрольной полосы, ни каких бы то ни было контрольных приборов.
Коробов всегда рассматривал полковника Лаврова с таким интересом, будто бы знал о нем нечто такое, из-за чего того могли бы оставить в лагере уже в качестве заключенного. Глеб Кириллович гнал от себя подобные мысли, но они были навязчивы и все равно лезли, будто клопы на свежую кровь.
Майор Коробов терпеливо дожидался приближения начальника лагеря. Поздоровались они сдержанно, почти сухо. Лавров обратил внимание на то, что Коробов никогда не начинал говорить первым, он умело выдерживал паузу, при этом смотрел прямо в глаза собеседнику, и создавалось ощущение, что он дожидается немедленного доклада. Полковник Лавров, не выдерживая взгляда колючих нацеленных глаз, всегда первым прерывал молчание.
В этот раз Глеб Кириллович решил держаться до конца. Пауза все длилась, а сдаваться Коробов не собирался. В конце концов затянувшееся молчание стало почти неприличным, и в этот самый момент Коробов слегка улыбнулся, как бы подбадривая. Мол, ну что же ты, полковник, медлишь? И Лавров не выдержал, заговорил спокойно и размеренно:
— Грузовик с контейнером подъедет около пяти вечера. — Он замолчал, но, так и не дождавшись ответа, продолжил: — У нас все готово.
— Хорошо.
Под словами «все готово» подразумевалось выдвижение автоматчиков навстречу грузовику. Солдаты растянутся в длинную цепь, находясь друг от друга в пределах визуального наблюдения, чтобы встретить подъезжающий автомобиль.
— Ладно, я пойду, у меня дела! — И, коротко кивнув на прощание, полковник затопал в обратную сторону.
Немалая неприятность заключалась в том, что уже третий месяц Лавров не мог добиться выполнения плана по добыче палладия. План без конца повышали. Начальнику лагеря приходилось собственными силами разведывать перспективные месторождения, для чего он привлекал к работе заключенных-геологов. И не зря. Повод для оптимизма все же был: пару месяцев назад два расконвоированных геолога заявили, что обнаружили перспективную жилу, сплошь состоящую из палладиевых минералов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12