Это как пожелтевшая от времени фотография, стоящая на чужом комоде и в чужой комнате. Держишь ее в руках, всматриваешься в лица, и ничего в душе не шевелится. Потому что снимок давний, а люди, запечатленные на фотографии, уже давно ушли.
Ожидание было недолгим. Громко стукнув дверью, вышел Копыто. В руках сумка.
— Как ты ее?
— Узел на шее затянул, — буркнул Копыто, — она как-то хрюкнула и голову набок закинула.
Кирьян нахмурился:
— Без подробностей. Что в сумке?
— Барахлишко собрал. Кое-какие шмотки были, не пропадать же добру. Ей-то уже без надобности, а вот нашим марухам в самый раз будет.
— Оставь! — сказал Кирьян.
Егор удивленно захлопал глазами:
— Шутишь, Кирьян? Чего это легавым-то оставлять?!
— Мне от этой сучки ничего не надо.
Сказано было тихим усталым голосом, но Егор понял, что сейчас не самый подходящий момент для возражений.
Зашвырнув сумку в глубину двора, буркнул:
— Пускай тогда поищут.
Егора Кирьян знал давно и доверял ему. Жиган он верный и рисковый. Умеет подчиняться, но и сам не промах. Фартовый знал, что у Егора есть сестра, которую тот очень любит и держит подальше от своей воровской жизни. Бережет, значит. Не любит, когда другие жиганы расспрашивают его о ней. Небось и барахлишко тоже ей подсобрал. Ничего, обойдется…
Уже не таясь, жиганы вышли на пустынную улицу и спешным шагом направились к машине. К их удивлению, на улице ее не оказалось…
— Что за хренотень? — невольно выругался Кирьян. — Где машина? Да я твоему шутнику ноги на шее завяжу!
— Не горячись, Кирьян, — увещевал его Копыто, — что-то здесь не так. Прежде за ним таких шуток не наблюдалось… Глянь туда! — кивнул он в сторону кустов.
Под кустом боярышника, скрючившись, лежало безжизненное тело.
— Никак Колька?
— Он самый. Кто же это его так крепко приголубил? Эх, машину жаль!
Взяв водителя за плечи, Кирьян перевернул его на спину. Негромко простонав, Колька открыл глаза.
— Где машина? — тряхнул Кирьян его за плечи.
— У-у, — ухватился он ладонью за голову. — Не знаю.
— Ты хоть помнишь, что произошло? — подошел Егор.
— Не помню… Голова гудит… я ведь из машины даже не вылезал. Услышал, что кто-то идет, думал, что вы. Повернулся, а меня хрясь по кумполу… И я отключился.
Кирьян нахмурился:
— Ты хоть рассмотрел, кто тебя по макушке звезданул?
— Где тут, — только простонал Колька. — Хотя постой… Помню, что кожанка на нем была… Такая, какую чекисты носят. Я только головой успел слегка дернуть, ладно хоть живой.
— Машина — вещь приметная, просто так ее не спрячешь. Узнаю, что кто-то из своих, — убью!
— Да где их теперь разыщешь, — безнадежно махнул рукой Егор. — Заприметили нас, когда мы сюда подъезжали, вот и увязались.
— Ладно, чего лежишь? Простудишься! Нас на блатхате девоньки ждут.
Глава 7 ЖИГАНСКАЯ МАЛИНА
— Так куда мы сейчас топаем-то?
— На Ивановскую горку, — сообщил Егор Копыто. — Извозчика бы не помешало.
— Сейчас ни один из них туда не поедет. Стремно!
Высокий склон круто уходил к Китай-городу, Яузе и Москве-реке. Улочки в низине извилистые, коротенькие, в них всегда можно было без труда затеряться в случае опасности.
Район был отчаянный, жиганский, и даже в самое трудное время здесь можно было отыскать майданщика, который рискнет взять любой стремный товар.
Заповедное место жиганы берегли, а потому никогда не сбывали товар на близлежащем рынке. Если где и можно было его увидеть, так на Хитровке или вот еще на Сухаревке.
Внутри у Кирьяна сладко щемануло, остановившись, он с минуту созерцал ночной город. Крыши домов, посеребренные полнолунием, выглядели особенно нарядными. Красотища-то какая! Вот так все бегаешь куда-то, от чекистов прячешься, а чтобы душу красотой залечить — все времени не находишь.
И вновь город накрыл мрак — порадовала луна светом, да и спряталась за кучерявые облака, будто чего-то устыдившись.
Метрах в тридцати мелькнула чья-то фигура, заставив возвратиться в действительность. Теперь Фартовый понимал, что каждый их шаг умело контролируется. И окажись они не те, за кого себя выдают, то вряд ли им удалось бы выбраться отсюда живыми. Не одна безвинная душа сгинула в закоулках Хитровки. Благо, есть где замолить грехи — рядом, в Подколокольном переулке, стояла часовенка, пользующаяся немалой популярностью у коренных хитрован. После смертоубийства, когда душа истомится от божьего укора, можно завернуть в храм. А там выходи, как вновь рожденный!
Глядишь, душа и освободится для нового злодеяния.
Прошли мимо бродяги, сидящего на ступеньках полуразрушенного дома. Всмотревшись в полуночных гостей, он приподнял ветхую шляпу и, обнажив в уродливой улыбке беззубый рот, проговорил:
— Господа, грошик на курево не подадите?
Сунув рубль в открытую ладонь, Кирьян двинулся дальше.
— Благодарствую, мил человек, — крикнул вдогонку нищий.
Луна, пробившаяся сквозь тучи, осветила хитроватую физиономию бродяги, не помнящего родства. Он был не так пьян, как могло показаться на первый взгляд. Один из тех, кто стоял на страже Хитровки. Едва Кирьян прошел, как он поднялся и пошел следом.
Вошли в темный узкий переулок. Еще одна тень пересекла дорогу, да и скрылась в проходном дворе.
Оставшись на углу, Егор Копыто некоторое время всматривался в темноту, пытаясь определить только ему одному ведомые знаки, и, не обнаружив ничего подозрительного, объявил:
— Все, пришли! Ждут нас!
* * *
Жиганы научились конспирации, а потому и само здание, и блатхата, находящаяся на самом верхнем этаже, были выбраны весьма продуманно. Из окон, выходящих на три стороны, хорошо просматривались все подходы, а если уголовке вдруг захочется организовать облаву — даже если они перекроют всю округу, — то всегда можно найти лазейку в здешнем хиросплетенье дворов, проулков, сквозных подъездов.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20