В глубине подъезда топталась экспертно-криминалистическая группа,
состоящая из техника-криминалиста, уже немолодого мужчины лет пятидесяти с
громоздким фотоаппаратом в руках, и эксперта Игоря Шепилова - хмурого молодого
парня с аккуратно подстриженными усиками и в дорогом темно-сером двубортном
костюме. На оперативника он не был похож, те предпочитают вещи неброские и
практичные в обиходе: джинсы и просторные куртки, в которых удобно прятать
оружие и при этом не выделяться в толпе. А этот на выезд напяливал едва ли не
все самое лучшее из своего гардероба, словно бы отправлялся на праздник. Такая
его привычка вызывала лишь улыбку. Парень он был молодой, любил одеваться
броско, так что никто бы даже не удивился, если бы он как-нибудь нацепил на шею
красную концертную бабочку. Но как бы ни относиться к его чудачествам, свое дело
Шепилов знал превосходно, в чем майор Шевцов имел возможность неоднократно
убедиться лично во время совместной работы.
Работа эксперта - творческая, требующая специальных знаний в области
криминалистики, так что парень Шепилов был образованный и умный.
Техник-криминалист, обвешанный фотоаппаратами и видеокамерами, был дядькой
мрачноватого вида. Малоразговорчивый и крайне неулыбчивый, он напоминал человека
«в себе», которого больше интересует мир покойников, нежели общество живых
людей. Со стороны могло показаться, что в этом тандеме старший именно он, но в
действительности техник-криминалист выполнял работу вспомогательную, практически
черновую. Вот и сейчас, отсняв видеокамерой место преступления, он вплотную
подошел к распластанному трупу и несколько раз сфотографировал его в разных
ракурсах. Причем последний снимок был сделан с такого близкого расстояния, что
Шевцову показалось, что он хочет запечатлеть на лбу покойника прощальный
поцелуй.
Немного в стороне стоял Николай Кузнецов, следователь по особо важным делам (это
уже прокуратура), с которым Вадим несколько раз пересекался в совместной работе.
Выглядел следователь на редкость простовато: продолговатый почти лысый череп
окаймляла опушка черных волос; на темно-серых невыразительных глазах тонкие очки
в металлической оправе. Держался прокурорский особняком, как и положено
надзирающему сословию: у них собственные задачи, и оперативникам вникать в них
не положено. Заметив подошедшего майора Шевцова, Кузнецов слегка кивнул, на
губах даже мелькнуло нечто похожее на улыбку. Вадим отозвался столь же
сдержанно. Совершенно не нужно изображать радость, не тот случай, да и вообще…
Уже по тому, что Кузнецов заявился на место преступления и притом прибыл
значительно раньше оперативного состава (что само по себе факт примечательный),
следовало предположить, что убийству придавалось особое значение и наверняка оно
было на контроле областной прокуратуры. Следовательно, нужно быть готовым к
тому, что руководство не станет выбирать слов, когда примется снимать стружку. А
ругать обязательно будет: и вовсе не потому, что плохо работаешь или как-то
слабо соображаешь, а просто так, для профилактики, чтобы показывал еще большее
рвение в работе.
И никуда не денешься, придется соответствовать!
А что касается прокуратуры, так это вообще каста. Неприкасаемые. Во все времена
милиция старалась держаться от них подальше. И Вадима несколько настораживало,
что Кузнецов делал в его сторону знаки, дававшие повод к дальнейшему сближению.
По личному опыту Вадим знал, что прокурорские работники ничего не делают просто
так, следовательно, Кузнецову от него что-то нужно. Не исключено, что он хочет
иметь своего человека в оперативном отделе. Так что к подобным жестам надо
относиться весьма осмотрительно. Да и какая может быть дружба между волком и
барашком? Проколись майор Шевцов хотя бы единожды, так Кузнецов сожрет его, не
поморщившись, и даже не вспомнит о совместных застольях.
Кузнецов подошел к группе жильцов и о чем-то спросил их. Соседи отозвались
дружно, будто бы только и ждали столь учтивого обхождения. Для них это всего
лишь праздный разговор с любезным человеком, для прокурора Кузнецова снятие
важнейшей первичной информации, в чем он был большой специалист. Не следует
сомневаться в том, что он уже детальнейшим образом осмотрел место преступления,
сделал какие-то свои заключения. Так что, как бы там ни было, а по этому делу им
придется работать рука об руку.
Вадим прошел под красной лентой, огораживающей место преступления, и направился
к убитому. Перед лестницей в небольшом темном закутке, где обычно любят
обниматься влюбленные, лежало неподвижное тело. Причем верхняя половина туловища
находилась в тени, куда скупо проникал свет лампы, висевшей под потолком
лестничной площадки. Ноги же были освещены хорошо: правая нога вытянута во всю
длину, а левая, согнутая в колене, была перепачкана сором, какой обычно
встречается в каждом подъезде.
На первый взгляд вполне заурядная картина. Майору Шевцову не раз приходилось
выезжать на подобные места. Рядом с телом валялся пистолет «Вальтер». Пулевое
отверстие с правой стороны головы. На виске, перепачкав волосы, запеклась кровь.
В углу лежал вместительный кейс, слегка приоткрытый, из которого выглядывал
рукав белой рубашки.
-И что ты на это скажешь? - раздался за спиной негромкий голос.
Задумавшись, майор даже не услышал, как подошел Кузнецов. Повернувшись, глянул в
его настороженные глаза и высказал точившую его мысль:
-На первый взгляд обычное самоубийство, достаточно на ладонь посмотреть, -
кивнул он в сторону скрюченных пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15