Джонатан встречался со Стэнли Рэндольфом во время предварительных переговоров о покупке фабрики и невзлюбил этого человека с первого взгляда. Высокий, очень худой, как будто его плохо кормили, Стэнли не производил впечатления знающего человека, способного наблюдать за работой сложного оборудования, постоянный шум машин утомлял и раздражал его.
– Мистер Паркер, – поклонился Стэнли, глядя на Джонатана своими подслеповатыми карими глазами.
– Немедленно соберите все начальство в моем кабинете, – приказал Паркер. В делах он руководствовался теми же принципами, что и в личной жизни: методичность и прямота. Если человек хорошо выполняет свою работу, его следует наградить. Если работает плохо, его нужно заменить другим. Это звучало сурово, но люди, работавшие на компанию «Паркер и К°», видели, что к себе Паркер так же требователен, как и к подчиненным.
– Сейчас я их соберу, – ответил Стэнли. В его голосе слышалось разочарование. Он рассчитывал на личный разговор с новым владельцем фабрики.
Джонатан прошел в контору с холодным бетонным полом и стенами, обшитыми темными панелями. Столы, за которыми работали конторские служащие, казалось, пережили кораблекрушение. В комнате было лишь немного теплее, чем в проходной фабрики, и люди были одеты в теплые зимние куртки, в которых пришли из дому.
– Здесь нужно поставить несколько печек, – приказал Джонатан подошедшему к нему служащему. – Запасти побольше дров, чтобы мы тут не мерзли. В цехах тоже так холодно?
Служащий немного поколебался, удивленный тем, что с ним заговорил сам хозяин. Он не знал, стоит ли говорить правду, потом кивнул.
– Тогда позаботьтесь о том, чтобы завтра было тепло, – распорядился Джонатан. – Люди не могут работать на морозе.
– Да, сэр, – по-солдатски ответил молодой человек. – Мы возьмем печки с главного склада.
– Мне все равно, где вы их возьмете, – заметил Джонатан, открывая дверь в соседнюю комнату, где был кабинет его предшественника. – Просто доставьте их сюда. И как можно быстрее.
Молодой служащий снова сказал «да, сэр» и побежал к двери. Если новый начальник хочет, чтобы в комнатах было тепло, то он не оплошает, и не важно, что скажет по этому поводу Стэнли. Этот тип только и делал, что обворовывал фабрику под носом у старика Радерфорда.
Джонатан расстегнул пальто, потом снова застегнул. Толстые стены защищали от ветра, но холод впитывали как губка. Он сел за письменный стол. «Наверное, половина сотрудников – постоянные пациенты доктора Рамли, – подумал Джонатан. – Удивительно, что еще не все заболели воспалением легких».
Когда новый владелец уехал с фабрики, небо уже совсем потемнело. За свой первый рабочий день Джонатан встретился со всеми, кто мог иметь какое-то отношение к Хейзл Глам, и с помощью прямых и косвенных вопросов попытался выяснить, как относились к Хейзл ее коллеги. Он просмотрел ее характеристики, довольно короткие, но из них следовало, что девушка работала старательно и справлялась хорошо со своими обязанностями. Он также поговорил с молодым человеком Питом Брайсоном, который первым обнаружил ее труп, и с женщиной, работавшей вместе с Хейзл в последний день. Если у Джонатана и появились какие-то подозрения относительно Пита Брайсона, они сразу рассеялись после встречи с ним. Он был совсем молодой, почти мальчик. У него вряд ли хватило бы сил просто удержать в объятиях женщину, тем более такой комплекции, как Хейзл Глам.
К концу этого длинного утомительного дня Джонатан также узнал, что Хейзл была добродушной, работящей молодой женщиной, которая открыто говорила о своем отношении к движению женщин за равноправие и к профсоюзам, защищающим права рабочих. Несмотря на ее политические взгляды, почти все жители Мерриам-Фоллс хорошо к ней относились, и многие разделяли горе Реджины Ван Бурен.
Джонатан издал строгий указ, чтобы ни одна работница фабрики, молодая или старая, одинокая или замужняя, не возвращалась с работы домой одна. Наконец он решил, что его рабочий день закончен и можно подумать о предстоящем вечере. Заметно взволнованный предстоящей встречей с Реджиной, Джонатан покинул фабрику.
Сани несли его по главной улице городка, потом свернули на Уитли-стрит. И вот Джонатан уже перед домом Реджины. На его лице появилась улыбка при виде маленькой женской фигурки на крыше сарая. Женщина была одета в теплое пальто, укутана в шерстяной шарф, на голове красовалась вязаная шапочка.
Реджина плотнее обернула шарф вокруг шеи и наклонилась к телескопу, поправляя фокус. Девушка не замечала, что за ней наблюдают, да ее это и не волновало. Она достаточно долго находилась в доме, ходила из угла в угол по гостиной, пока ноги не заболели. Теперь ей необходимо было оказаться на свежем воздухе, чтобы прийти в себя. И не важно, холодно на улице или нет. Не обращая внимания на порывистый ветер, она решила провести некоторое время у телескопа, наслаждаясь зрелищем вселенной. Темнота наступила сразу, как только солнце скрылось за горизонтом, и на зимнем небе засияли мириады звезд.
Реджина часто пользовалась телескопом, чтобы рассеяться. Глядя на луну, наблюдая за звездами, сияющими как слезы ангелов, она отвлекалась от повседневных дел, связанных с управлением пансионом. На крыше она была свободна, словно птица в бескрайнем небе.
Как и многие ее современницы, Реджина Ван Бурен была вынуждена мириться с существующими правилами, которые ей совсем не нравились. Она старалась не афишировать, что поддерживала женское движение. Именно поэтому литературный кружок Мерриам-Фоллс назывался читальным клубом, и встречи проходили за закрытыми дверями ее гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81