– Кто это? – спросила Реджина.
Вопрос застал Джонатана врасплох. Он налил себе еще виски. В его серебристо-серых глазах светилась грусть, когда он смотрел на картину. От его печального взгляда Реджина почувствовала себя неуютно. Неужели это еще одна тайна ее мужа?
Джонатан отставил бокал и подошел к камину. Он долго молча смотрел на картину.
– Абигайль, – произнес он наконец. – Она была моей сестрой.
Его признание поразило Реджину. Муж никогда не упоминал о сестре. Он употребил прошедшее время, и Реджина поняла, что девочка умерла.
Но когда? И как?
Она ничего не сказала, и Джонатан продолжил:
– Сестра погибла совсем еще девочкой. – Он тяжело вздохнул и повернулся к жене. – Мы играли на улице у лавки отца. Я был еще маленьким и невнимательным. Абигайль, наверное, выбежала на дорогу. Я услышал ее крик, но было поздно. Когда я подбежал к ней… теперь это уже не имеет значения. Она мертва. Моя мать не смогла этого пережить. – Он снова повернулся к картине. Она вызвала у Джонатана грустные воспоминания. – Здоровье матери пошатнулось. Отец делал все, что в его силах, но спасти ее не смог.
Его голос замер. У Реджины сердце сжалось от боли. Впервые она увидела Джонатана таким, каким он был на самом деле. Одинокий, он с самого детства нес бремя вины. Реджина всем сердцем сочувствовала мужу, ей хотелось утешить его, но она не могла найти нужных слов.
У него тоже не было семьи, как и у нее. Но она по крайней мере сохранила добрые воспоминания о своем детстве и о своих родителях. Злость ее испарилась. Реджина подошла к мужу.
Молчание нарушил бой старинных часов в холле. Реджина смотрела на Джонатана, стоявшего спиной к ней, перед картиной, которую он написал в память о своей сестре. Теперь наконец она поняла истинную причину его стремления уберечь ее от опасности. Она ласково коснулась его спины и почувствовала, как напряжено его тело.
Джонатан продолжал стоять неподвижно.
– Не вини себя за смерть сестры, – мягко сказала она. – Это был несчастный случай.
– Я не следил за ней, – признался он. Голос его дрогнул. – Мне нельзя было играть в прятки на заднем дворе.
Глаза Реджины наполнились слезами.
– Ты же сам был ребенком. Все дети любят играть, Джонатан.
Джонатан задрожал. Он никому никогда не рассказывал об Абигайль. Воспоминание было слишком мучительным.
– Мать доверила ее мне, а я не заметил, как она вышла на дорогу.
– Это был несчастный случай, – шепотом повторила Реджина. – Ты не должен винить себя.
Он чувствовал ее ладонь на своей спине. Сейчас ему так нужно было тепло, чтобы прогнать мрачные тени, преследовавшие его со дня гибели Абигайль. Тени, которые омрачали его жизнь. Резко обернувшись, Джонатан обнял жену и спрятал лицо у нее на груди.
Реджина крепко обняла его. В этот момент она поняла, как сильно он нуждается в любви.
– Не грусти, – шепнула она. – И не беспокойся обо мне.
Джонатан сознавал, что выдал еще одну свою тайну, но это принесло ему некоторое облегчение. Он долго держал Реджину в объятиях, ощущая не страсть, а совсем другое чувство. Родившееся в самой глубине его сердца. Как много она для него значит! Она стала частью его жизни. Он взял ее за плечи и повернул к себе.
– Обещай, что не будешь делать глупостей, – сказал он. – Обещай.
– Обещаю, – прошептала Реджина, обхватив ладонями его лицо, а потом встала на цыпочки и поцеловала.
Она хотела утешить его этим поцелуем, но вскоре поцелуй стал страстным, как это бывало всегда. Их языки встретились. Реджина тихо вскрикнула. Джонатан хотел отнести ее наверх, чтобы заняться любовью на пуховой постели, но желание его было слишком сильно.
Он опустился на ковер, увлекая жену за собой, и принялся покрывать поцелуями ее лицо, ласкать грудь.
– Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – шептал он. – Клянусь, я сделаю все, чтобы защитить тебя.
Джонатан быстро пришел к финишу. Реджина продолжала удерживать и ласкать его.
– Когда мы вместе, я не владею собой. И видит Бог, не могу контролировать тебя, – признался Джонатан.
– Тогда не пытайся, – мягко, но страстно сказала она. Ей хотелось признаться ему в любви, но она боялась, что муж сочтет это проявлением жалости, а не настоящего чувства. – Мы найдем убийцу, а до тех пор обещаю тебе быть осторожной.
Поздно ночью, обнимая уже уснувшую жену, Джонатан поразился эмоциям, которые она пробудила в нем. Он попытался уснуть, но не мог. Он проиграл битву, которую вел с того вечера, когда впервые постучал в двери пансиона и вошел в ее жизнь. Его план выбрать девушку, поухаживать за ней и, возможно, получить интересную жену обернулся против него. Постепенно он влюбился в страстную суфражистку.
Глава 18
На следующее утро Джонатан по привычке проснулся рано и посмотрел на спящую рядом с ним женщину. Женщину, которую полюбил.
Утром он сможет более спокойно разобраться в своих чувствах. Любовь у него возникла внезапно. Ведь это чувство безрассудно по своей природе и гораздо сильнее, чем любое другое, которое ему довелось испытать в своей жизни. Даже теперь, при свете дня, когда страсть удовлетворена, это чувство ярко пылает в его сердце.
Реджина не хотела выходить за него замуж, но подчинилась условностям и поступила правильно. Она не хотела признавать, что у нее страстная натура, но в первую брачную ночь отдалась ему так самозабвенно, что у него дыхание перехватило. Она оказалась горячей, необузданной, настоящей женщиной. И пробудила в нем совершенно новые для него чувства. Может ли он надеяться на любовь Реджины? Может ли он быть уверен в том, что ее сердце так же горячо откликнулось на его заботу и внимание, как ее тело – на его прикосновения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81