Высокий подтянутый негр в форме помощника шерифа подошел к стойке и обменялся парой слов с хозяином.
– Потом доскажешь, – сказал водителю один из слушателей.
– Так я уже почти все и рассказал. Гиблое это место, поганое. Все из-за сектантов чертовых.
– Пошли лучше отсюда. Уже и пора.
Помощник шерифа неторопливо приближался к нам. Он бросил взгляд через стеклянную стену на наш дорогой автомобиль, потом остановился недалеко от нашего столика, ни на кого не глядя.
– Хорошее утро, шериф, – сказал я.
– Плохое, – ответил он. – Мы нашли труп – парня переехали на грузовике. Проломили грудную клетку. Простите, если испортил вам аппетит.
– Ничего. – Франсуаз вытерла губы тыльной стороной ладони. – Садитесь лучше к нам.
Он пододвинул стул. Улыбка у него была открытая, как у человека, который всегда уверен в своей правоте.
– Вы меня озадачили, – произнесла Франсуаз, кладя локти на стол. – Если мужчина любит поглазеть по сторонам, то он обычно смотрит на меня, а не на мою машину.
Негр засмеялся, ничуть не смутившись:
– Вы правы. Я не люблю, когда к нам в город приезжают богатые люди.
Я приподнял одну бровь.
– Все дело в сектантах, – продолжал помощник шерифа. – Не знаю, чем эти ребята занимаются, – они никогда не пускали меня дальше ворот. Но, честно вам скажу, мне они не нравятся. Очень не нравятся.
– И вы опасаетесь, что мы – богатые простаки, которые приехали сюда делать пожертвования? – улыбнулся я.
– Честно говоря, да.
– Тогда не переживайте. Эта девушка так много ест, что я не могу позволить себе тратиться на что-то другое. – Франсуаз толкнула меня под столом ногой.
– Мы пишем книгу о современных нетрадиционных религиях, – солгала она. – И действительно приехали сюда, чтобы больше узнать об этой секте. Но никаких денег они от нас не получат – будьте уверены.
Негр сложил руки на груди и с одобрением посмотрел на нас.

4

– Христианская символика. – Франсуаз сделала мне знак остановиться.
ОБЩИНА ДОБРЫХ СЫНОВ ГОСПОДА.
– Немалых денег стоило заказать такой камень в виде дорожного знака, – заметил я. – Если у них нет своего резчика.
– Или своих способов писать на камне.
Франсуаз подошла к указателю и дотронулась до него пальцами. Легкие искры разорвались в воздухе там, где рука девушки прикоснулась к серой поверхности.
– Ну и что же подсказывают твои демонические способности? – осведомился я. – Камень наполнен злом, или на тебя так отреагировало слово «Господа»?
– Здесь все опутано мерзкой паутиной. Липкое, затхлое и грязное. Но причиной скорее сама секта, чем родившаяся в ней ересь. Дай мне руку.
Я подал руку Франсуаз, и ее пальцы вцепились мне в запястье. Я почувствовал, как пульсирующий поток энергии перекатился в трепещущую демонессу. Франсуаз тряхнула головой и глубоко выдохнула.
– Уже лучше, – сказала она. – Здесь ничего нельзя трогать руками.
– Не удивительно, что местные жители недолюбливают общину. Обыватели вообще подозрительно относятся к сектантам, а раз уж ты говоришь, что вокруг витает Зло…
– Но ты его не чувствуешь?
– Френки, я же не демон.
– Ты просто сытый, самодовольный сноб, которого не растрогает даже сцена массовой казни.
– Френки, что трогательного в массовой казни?
– Ты понял, что я имела в виду.
– Не уверен.
– Почему они называются христианской сектой, Майкл? Любой христианин сжег бы их на костре за то, чем здесь занимаются.
– Не думаю, что любой, Френки. И не пытайся уверить меня, будто деревья вокруг дороги засохли оттого, что Зло выпивает их соки. Просто сейчас осень, а мы не на берегу океана.
– Я не дура, Майкл, и понимаю, что такое осень. А деревья на самом деле истощены Злом. Но почему христианская секта?
– А как еще они могли себя назвать? Сорок семь человек, из которых почти все мужчины. Правда, уже сорок шесть. Живут в одном доме, хотя не родственники. Нигде не работают. Занимаются сельским хозяйством, но ничего не продают. Дни проводят за чтением книг и массовой медитацией… Кроме как христианскими сектантами, они могли назваться разве что психушкой. Но тогда пришлось бы поставить решетки на окнах.
– Это тягостное место, Майкл.
– Когда я так назвал дом твоих тетушек, ты чуть не вырвала мне желудок.
– И была права. А здесь на самом деле плохо – кажется, будто вековая пыль Зла, которая накапливается с каждым днем, тяжелым слоем легла на все живущее.
– Хорошо сказано, Френки. У меня всегда создавалось такое впечатление, когда я заходил в студенческую библиотеку. Это все потому, что здесь читают книги.
Главное здание оказалось одноэтажным. За ним поднимались другие – стояли они без видимого плана.
– Построено ли поместье специально для чернокнижников, – спросил я, подавая Франсуаз зруку, – или они купили его потом?
– Я не знаю.
– Сэр Томас должен знать.
– Вы задержались в дороге, – произнес Соверин Риети, выходя из дверного проема.
Двери в нем не было – это принято у аспониканцев, но дом перед нами скорее походил на хижину доброго фермера.
– Мне надо было поесть, – бросила Франсуаз. – Вам не идет форма священника.
Соверин пробежал белыми толстоватыми пальцами по воротнику.
– Жаль, что приходится обманывать людей. Но на нас и так обращают слишком много внимания. Мы должны быть как все.
– Для этого вас пришлось бы лоботомировать, – пробормотала Франсуаз, поймала мой взгляд и непонимающе нахмурила брови, потом ее глаза сверкнули неудержимой яростью.
Поскольку я выступал в роли монсеньора, пусть даже всего лишь исполняющего обязанности. Франсуаз отводилась роль помощницы. Она процедила что-то сквозь зубы насчет меня и моей привычки сваливать тяжелую работу на слабую девушку и раскрыв багажник, извлекла большой футляр из темно-синей кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20