ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Набирает такой врач массу мелочных и ненужных данных и не знает, что с ними делать; истратит свое время и внимание на сбор этих данных и, не пройдя правильной клинической школы, не замечает простых, очевидных и вместе важнейших фактов… Такой врач полагает всю „научность“ своего образа действий в приложении „точных“ и, конечно, последних, новейших методов исследования, не понимая, что наука – высшее здравомыслие – не может противоречить простому здравому смыслу».
Я привел эту цитату не только чтобы показать здравый смысл рассуждений Г. А. Захарьина, но и на случай, если книга эта попадет в руки молодого врача.
И в наше время, к сожалению, об уровне диагностической работы того или иного медицинского учреждения нередко судят не по удельному весу правильно и, главное, своевременно поставленных диагнозов, а по числу лабораторных, рентгеновских и прочих исследований, приходящихся на одного больного.
Профессор Захарьин был ярым сторонником профилактического направления в медицине. Он любил повторять: «Копят болезнь пудами, а выходит она из человека фунтами». Антон Павлович, конечно, не раз слышал на лекциях это его выражение.
Много позже умирающий А. П. Чехов, находясь в Баденвей-лере, переписывал в различных вариациях: «Здоровье мое поправляется, входит пудами, а не золотниками» – и, наверно, грустно улыбался в этот момент, вспоминая, как по-настоящему звучит любимая поговорка его учителя.
Во врачебном мире Г. А. Захарьин был фигурой весьма колоритной. Ходили легенды о баснословных его гонорарах, сочетавшихся с неимоверной скупостью.
«Он возьмет с Вас сто рублей, – писал А. П. Чехов Суворину, – но принесет Вам пользы minimum на тысячу. Советы его драгоценны». Антон Павлович настолько ценит время профессора, что категорически отказывается консультировать у Захарьина сына Суворина («инфанта»), которого сам считал абсолютно здоровым. «…Нет ничего хуже, как явиться к врачу и не знать, на что жаловаться. Это баловство…»
Что же касается слухов о скупости профессора, то, как свидетельствует биограф Захарьина А. Г. Лушников, они не соответствуют действительности: он вносил деньги на строительство водопровода в Черногории, а в 1896 г. пожертвовал полмиллиона рублей на церковно-приходские школы, которые находились в бедственном положении. Большие суммы были истрачены им на организацию Музея изящных искусств при московском университете (ныне Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина). На протяжении более чем 30-летней службы в Московском университете свое жалование за чтение лекций он отдавал в фонд помощи нуждающимся студентам.
Захарьин, далекий от политики, был врачом-гуманистом. На заре своей профессорской деятельности, когда в октябре 1861 г. полиция устроила погром студентов университета, он не остался в стороне, что было отмечено на страницах «Колокола»: «Из профессоров показали участие к судьбе избитых студентов: Ейнбордт и доктор Захарьин, который лишь только узнал, что бьют студентов, прибежал их перевязывать и лечить, почти силою ворвался во двор, где они лежали без чувств, и сделал свое дело…»
А. П. Чехову, ценившему личную независимость и свободу, выдавливавшему из себя, как он писал, по каплям раба, не могла не понравиться эта же черта в характере Г. А. Захарьина, отказавшегося от должности лейбмедика, которую ему предлагали в связи с болезнью императора Александра III. «Врач должен быть независим не только как поэт, как художник, но выше этого как деятель, которому доверяют самое дорогое – здоровье и жизнь», – говорил Г. А. Захарьин, и, как видим, слова его не расходились с делом.
Эту же мысль высказывает Антон Павлович в «Скучной истории»: «…Чувство свободы и личная инициатива в науке не меньше нужны, чем в искусстве».
В «Скучной истории», к которой мы уже неоднократно обращались, пожалуй, больше, чем в каком-либо другом чеховском произведении использованы университетские «мотивы» биографии писателя.
Знатоки истории отечественной медицины находят несомненное сходство между замечательным русским ученым, основоположником московской школы гистологов Александром Ивановичем Бабухиным и главным героем повести Николаем Степановичем, от лица которого ведутся записки. Е. Б. Меве предпринял интересное исследование, показавшее совпадение не только фактов биографии, возраста, но и внешних данных и даже болезни героя и прототипа. По воспоминаниям современников, имя А. И. Бабухина для Москвы значило то же, что М. И. Сеченова – для Петербурга.
«Бабухин, – говорил Г. А. Захарьин, – это талант, сила, свет и красота нашего университета». Так же характеризовал Александра Ивановича другой выдающийся медик, его современник В. Ф. Снегирев: «Наука была его жизнью, и жизнь его была для науки, ни на одну минуту нельзя было его представить вне ее. Он любил ее, и она отвечала ему, и жизнь их была нераздельна».
Профессор Николай Степанович – тоже личность незаурядная. Имя его известно каждому грамотному человеку не только в России, но и за границей, а длинный список его друзей украшают такие имена, как Пирогов, Кавелин, Некрасов.

Дом на Садово-Кудринской в Москве

Семья Чеховых (во втором ряду второй слева – Антон Павлович)
Так же, как и А. И. Бабухин, Николай Степанович – материалист. Он не изменяет своим убеждениям даже перед лицом приближающейся смерти:
«К несчастию, я не философ и не богослов. Мне отлично известно, что проживу я еще не больше полугода; казалось бы, теперь меня должны бы больше всего занимать вопросы о загробных потемках и о тех видениях, которые посетят мой могильный сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики