Познакомившись с тяжелыми кулаками Никиты, бывший доктор от боли «укусил подушку и стиснул зубы, и вдруг в голове его, среди хаоса, ясно мелькнула страшная, невыносимая мысль, что такую же точно боль должны были испытывать годами, изо дня в день эти люди…»
Спасти хороший хирургический журнал так же полезно, как сделать 20 000 удачных операций…
А. П. Чехов, создавший целую галерею портретов врачей самых разнообразных специальностей, исключительно редко обращался в своем творчестве к образу хирурга и ни разу не показал хирурга во время операции.
Конечно, не потому что терапевт А. П. Чехов пренебрежительно относился к своим коллегам-хирургам. Нельзя всерьез воспринимать реплику фельдшера Курятина, удаляющего зуб у дьячка Вонмигласова: «Хирургия – пустяки… Тут во всем привычка, твердость руки. Раз плюнуть…»
Антон Павлович не переставал восхищаться успехами современной ему медицины: «…Одна хирургия сделала столько, что оторопь берет. Изучающему теперь медицину время, бывшее 20 лет назад, представляется просто жалким» – это сказано уже серьезно.
Сегодня мы знаем, что великий русский писатель сам сыграл исключительную роль в развитии научной хирургической мысли и в подготовке хирургических кадров, приняв активное участие в издании хирургического журнала.
В 1896 г. из-за отсутствия кредита прекратил существование московский журнал «Хирургическая летопись».
Журнал этот начал выходить в 1891 г. Несмотря на то, что число подписчиков его из года в год увеличивалось и «Хирургическая летопись» пользовалась успехом уже и в Европе, издатели журнала терпели убыток, который несколько лет покрывал из своих средств один из редакторов «Летописи» выдающийся русский хирург, профессор Николай Васильевич Склифосовский (его имя сегодня носит Московский институт скорой помощи – крупнейший в стране).
Но в 1893 г. профессор Н. В. Склифосовский получил назначение на работу в Петербург, где вскоре стал редактировать журнал «Летопись русской хирургии». В 1895 г. он был вынужден предупредить второго редактора московского журнала профессора П. И. Дьяконова о том, что не сумеет в дальнейшем покрывать убытки.
Петр Иванович Дьяконов через своего друга и однокашника Ивана Германовича Витте, работавшего хирургом в Серпуховской больнице, обратился за советом к Чехову.
Угрозу гибели передового медицинского журнала из-за полутора-двух тысяч рублей Антон Павлович расценил как очередную нелепость российской действительности. Если бы не затеянная им уже постройка школы в Талеже – в нескольких верстах от Мелихова, потребовавшая всех его небольших финансовых сбережений, он сам взялся бы издавать журнал.
Чехов прекрасно понимал, что хирургический журнал особенно необходим в дни, когда пробивали себе дорогу асептика и антисептика, способные коренным образом изменить мрачную атмосферу хирургических клиник, когда надо было с этих новых позиций учить и переучивать хирургические кадры.
«…Чтобы спасти журнал, я готов идти к кому угодно и стоять в чьей угодно передней, – пишет А. П. Чехов Суворину, спрашивая совета, каким образом можно получить субсидию для издания журнала. – И если мне удастся, то я вздохну с облегчением и чувством удовольствия, ибо спасти хороший хирургический журнал так же полезно, как сделать 20 000 удачных операций…»
Хлопоты о спасении журнала А. П. Чехов взвалил на себя добровольно и вполне обдуманно. По его глубокому убеждению, оба редактора журнала – маститые хирурги, профессора Н. В. Склифосовский и П. И. Дьяконов – были людьми в практическом отношении наивными, настоящими детьми. Среди врачей Чехов был одним из немногих, кто имел опыт общения с издательским миром.
Впоследствии Петр Иванович Дьяконов писал Антону Павловичу: «…Вы единственный человек, глубоко и верно понимающий значение журнала, и без Вас он не появился бы…»
А. С. Суворин, откликнувшись на призыв Чехова, согласился взаимообразно предоставить субсидию в полторы тысячи рублей.
Ответное письмо Антона Павловича по этому поводу полно ликования: «…Что касается „Хирургической летописи“, то она сама, все хирургические инструменты, бандажи, бутылки с карболкой кланяются Вам до земли», – в шутливом тоне благодарит он Суворина и обещает в кратчайшие сроки возвратить ссуду.
Но ровно через две недели Антону Павловичу приходится «бить отбой» и под благовидным предлогом отказываться от суворинских денег.
Дело в том, что Петр Иванович Дьяконов – человек передовых взглядов, убежденный демократ, сам бывший земский хирург и любимец земских хирургов – отказался принять подачку от реакционера Суворина даже под угрозой «голодной» смерти своего детища.
Профессор Дьяконов был старше Чехова на 5 лет. Антон Павлович знал его непростой путь к врачебному диплому: в свое время Петр Иванович был исключен из Медико-хирургической академии по обвинению в политической пропаганде среди рабочих. Прежде, чем получить звание лекаря, он, мобилизованный на русско-турецкую войну, испытал на себе все трудности солдатской службы. После окончания военной кампании Дьяконов возобновил учебу в академии, но вновь был подвергнут аресту, правда, уже во время выпускных экзаменов. Молодому специалисту запрещалось практиковать в столице, и он уехал в родную Орловскую губернию, где стал земским хирургом.
Антон Павлович не стал убеждать профессора Дьяконова, как это делал нередко, что Суворин-человек и Суворин – редактор «Нового времени» – два разных лица.
По-видимому, принципиальная позиция Дьяконова, хотя и осложнила решение проблемы, но в конечном итоге была одобрена Чеховым, и он вступил в переговоры с книгоиздателем И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82