Наполненные болью глаза искалеченной девушки окинули взглядом пакгауз и расширились от удивления при виде мертвых насильников. А затем подернулись страхом, и несчастная прохрипела:
– Что же ты натворила, Ларна… Что же ты натворила…
– Убила насильников!
– Насильниками они были до того, как сделали с нами запретное… – продолжала хрипеть Дара, с отчаянием глядя в потолок. – Если бы ты убила их до того, как… Если бы… Тогда любой суд тебя оправдал бы. Но не теперь…
– А что теперь?! – вскинулась Ларна.– Что теперь?!
– А теперь, после того, как они стали нашими господами, они имели право делать с нами все, что им было угодно. Не помнишь, что ждет рабыню, убившую господина?…
– Нет…
– Раскаленный кол.
– Раскаленный кол?! – полезли на лоб глаза девушки. – Да за что?!
– Именно за то… – продолжала хрипеть ее искалеченная подруга. – Именно за то, что мы уже были рабынями, когда ты их убила… Именно за то, что они действовали законно… Именно за то, что мы им не подчинились… Сперва нас будут долго мучить на потеху толпе… А по… потом посадят на кол… Это ты понимаешь, дура?… Или нет?…
– Не может быть!!! – взвыла Ларна, рушась на колени.
– Может… Мы же с тобой видели казнь женщины, убившей сделавшего с ней запретное мужа. Помнишь эту казнь?… Помнишь, сколько она умирала?… Два дня… Это и нас ждет…
Рот Ларны приоткрылся, из глаз брызнули слезы – она поняла, что Дара говорит правду. Девушка тихо завыла, вспомнив эту страшную казнь и безумные вопли несчастной женщины. Темная пелена опустилась на ее сознание, в глазах тоже стало темно. Но в ее душе вдруг вдруг зажглась решимость выжить любой ценой. На отчаяние времени не было, Ларна подняла зажегшиеся недобрым огоньком глаза, твердо решив, что она не умрет такой смертью. С собой покончит в случае чего!
– Нам надо бежать! – наклонилась она над подругой. – Бежать с острова в другую страну, хотя бы в тот же Харнгират или Тронхорд.
– Ты совсем обезумела? – тихо спросила Дара, все так же мертво глядя в потолок. – Куда я побегу? Не видишь, что он со мной сделал?
Ларна закусила губу – ведь и верно, Дара сейчас не способна даже встать…
– А кроме того… – продолжила искалеченная.
– Что?
– Кроме того, если мы сбежим, то на такую же казнь будут обречены наши семьи. Тебе-то что, у тебя только мачеха, тебе безразлично, пусть ее хоть трижды на кол посадят. А у меня мама, папа, братишки и сестренки… Как я могу обречь их на такое?… Скажи мне, как?!
– Неправда! – взвизгнула потрясенная ее словами Ларна. – Неправда! Закон не может быть так жесток!
– Учиться лучше надо было… – прохрипела Дара, резко дернулась, вскрикнула и потеряла сознание.
Ларна встала и поковыляла в угол пакгауза, где оставалась с прошедших дождей большая лужа. Она набрала воды в какой-то черепок и полила лицо подруги. Несколько раз еще ей пришлось сходить за водой, прежде чем Дара пришла в себя. Она лежала, тяжело и прерывисто дыша, постанывая и бормоча себе под нос какие-то странные, отрывистые фразы, говоря сама с собой:
– Но даже… если… выживу… рабыня… для… удовольствий… Не хочу… Не хочу… Не хочу… И… такой… смертью… умирать… не… хочу… Что… же… мне… делать?…
Затем она с трудом повернула голову к Ларне и тихо прошептала:
– Убей меня… Пожалуйста…
– Не-е-ет! – вырвался из глотки той отчаянный крик. – Нет! Ты будешь жить! Ты выживешь!
– Зачем?… – прошелестела Дара. – Чтобы умереть такой смертью?… Или стать рабыней для удовольствий?… Не хочу… Прошу тебя, убей… С мертвой – какой спрос?…
– Я не смогу! – взвыла почти обезумевшая Ларна. – Я не смогу!!!
– Смо-о-о-же-е-е-шь… – еще слабее прохрипела Дара. – Сможешь… Или… прокляну… перед… смертью… Помоги… мне… Помоги… мне… спасти… семью…
Она слабела на глазах, мертвенная бледность растекалась по лицу, девушка уже почти не могла говорить, выталкивая из себя каждое слово с таким усилием, будто ворочала каменные глыбы. Только умоляющий полубезумный взгляд был устремлен на лицо Ларны, и девушка дергалась от него. Ей казалось, что этот взгляд хлещет ее раскаленными прутьями и выдирает душу. Она понимала, что не сможет отказать подруге в исполнении последнего желания, но не представляла, как сможет сделать это. Девушка рухнула на колени, дрожащими руками подняла с пола стилет и отчаянно зарыдала, снова уронив его.
– Н-н-е-е пл-л-л-а-а-а-ч-ч-ь… – прошелестел уже почти неслышный голос Дары. – Молю… сделай… что… нужно… спаси… их… меня… убей…
Она замолчала, устремив мертвый взгляд в потолок.
– Прощай, Дарочка… – прошептала Ларна сквозь слезы. – Прости, если я была в чем-то перед тобой виновата…
И коротко ткнула подругу стилетом в сердце. Та вскинулась, дернулась и опала.

Рыдающая взахлеб Ларна неслась по улицам города, ничего не видя вокруг и не обращая внимания на удивленные взгляды разряженных горожан. В глазах было темно, в голове стучал молот, воздух казался ей жидким огнем, девушка почти обезумела. Повезло еще, что невдалеке от пакгауза нашлась большая лужа, где она смогла смыть кровь, свою и чужую. Да и школьное платье, сорванное насильниками, оказалось порванным не слишком сильно, и девушка смогла одеться. А затем она побежала, побежала не зная куда, ничего уже не понимая, даже не заметив, что ее рука все еще сжимает окровавленный стилет. Неизвестно, сколько бы она бежала, если бы не натолкнулась на кого-то. Натолкнулась с такой силой, что этот кто-то охнул от неожиданности. Подняв залитые слезами глаза, Ларна опешила – на нее смотрел провал капюшона мантии мага. Она ухитрилась налететь ни на кого иного, как на одного из магов Совета Города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21