и с каждым толчком сердца все трубки немного вздрагивали в унисон - это по ним проталкивалась кровь.
-Вам придется наклониться, - сказал Лэнди, - чтобы ваше хорошенькое личико было прямо над глазом. Тогда он вас увидит, и вы сможете улыбнуться ему и послать воздушный поцелуй. На вашем месте я бы сказал ему еще что-нибудь приятное. На самом-то деле он вас не услышит, но я уверен, главное до него дойдет.
-Он терпеть не может воздушных поцелуев, - сказала миссис Перл. - я сделаю по-своему, если не возражаете. - Она подошла к краю стола и посмотрела вниз прямо в глаз Вильяма.
-Привет, дорогой, - прошептала она. - Это я, Мэри.
Глаз, яркий, как прежде, уставился на нее с особой неподвижной напряженностью.
-Как ты, дорогой? - спросила она.
Пластиковая оболочка была прозрачной со всех сторон, так что было видно все глазное яблоко. Зрительный нерв, соединяющий нижнюю его часть с мозгом, был похож на короткое серое спагетти.
-Ты себя хорошо чувствуешь, Вильям?
Было очень странно смотреть в глаз мужа, когда при этом не было лица. Ей было не на что большое глядеть, кроме глаза. И она продолжала пристально смотреть на него, и постепенно он становился все больше и больше, и в конце концов помимо него она ничего не видела - это было уже как бы лицо самого лица. Белая поверхность глазного яблока была покрыта сетью крошечных кровеносных сосудов, а в ледяной голубизне радужной оболочки было три-четыре довольно милых темноватых прожилки, исходивших из зрачка в центре. Зрачок был большой и черный, и с одной стороны на него падал слабый отблеск света.
-Я получила твое письмо, дорогой, и тут же пришла навестить тебя. Доктор Лэнди говорит, у тебя все замечательно. Может быть, если я буду говорить медленно, ты сможешь немного понять, читая по губам.
В том, что глаз следит за ней, сомневаться не приходилось.
-Здесь делают все, чтобы тебе было хорошо, дорогой. Это чудесная штука, аппарат, все время качает кровь, и я уверена, он намного лучше, чем те простенькие старые сердца, которые у всех нас. Наши в любой момент могут разорваться, а твое будет биться всегда.
Она тщательно рассматривала глаз, пытаясь обнаружить, что же в нем было такого особенного, вовсе не похожего на прежний.
-Ты прекрасно выглядишь, дорогой, просто прекрасно. Правда.
На вид этот глаз был несравненно приятней, чем любой из двух в прежние времена, отметила она про себя. Откуда-то исходила мягкость, спокойствие, доброжелательное выражение, которого они никогда раньше не видела. Может быть, все дело в той точечке в центре, в зрачке? Прежде у Вильяма зрачки всегда были маленькими черными булавочными головками. Они, бывало, вспыхивали, пронзая твой мозг, видели тебя насквозь и всегда тут же знали, что ты замышляешь, и даже то, что ты думаешь. Но тот глаз, на который она сейчас смотрела, был большим, кротким и спокойным, почти как у коровы.
-Вы абсолютно уверены, что он в сознании? - спросила она, не поднимая взгляда.
-О да, совершенно, - ответил Лэнди.
-И он действительно видит меня?
-Он прекрасно видит.
-Это просто чудо. Он, наверное, пытается понять, что произошло.
-Вовсе нет. Он прекрасно знает, где он и почему. Он не мог этого забыть.
-Вы хотите сказать, он знает, что он в чаше?
-Конечно. Если бы у него был дар речи, он, наверно, смог бы вести вполне нормальную беседу с вами в данный момент. Насколько я могу судить, в умственном отношении не должно быть абсолютно никакой разницы между вот этим Вильямом и тем, которого вы знали раньше дома.
-Боже мой, - сказала миссис Перл и замолчала, размышляя над этим интригующим обстоятельством.
Ну вот что, сказала она самой себе, заглядывая теперь за глаз и рассматривая громадный серый, освобожденный от скорлупы грецкий орех, столь мирно лежавший под водой. Я почти уверена, что предпочитаю его таким, какой он сейчас, и полагаю, что могла бы очень спокойно жить с этим Вильямом. С таким бы я справилась.
-Он всегда такой спокойный, да? - сказала она.
-Естественно, он очень спокойный.
Никаких споров и критики, подумала она, нет этих вечных замечаний, правил, которым надо починяться, запретов курить, нет пары холодных осуждающих глаз, следящих за мной поверх книги вечерами, не надо стирать и гладить рубашки, не надо готовить обеды - ничего, кроме стоку аппарата сердца, да и то звук довольно умиротворяющий и, кончено, не настолько громкий, чтобы помешать смотреть телевизор.
-Доктор, - сказала она, - мне кажется, я проникаюсь все большей нежностью к нему. Это звучит странно?
-Я думаю, это вполне объяснимо.
-Он выглядит таким беспомощным и тихим, лежа здесь под водой в своей маленькой чаше.
-Я с вами вполне согласен.
-Он как младенец, вот на кого он похож. Совсем как младенец.
Лэнди спокойно стоял сзади нее, наблюдая.
-Ну - сказала она тихо, вглядываясь в чашу, - впредь за тобой будет ухаживать только Мэри, она одна, и тебе не о чем больше беспокоиться. Когда мне можно забрать его домой, доктор?
-Простите?!
-Я спросила, когда мне можно забрать его обратно домой?
-Вы шутите! - сказал Лэнди.
Она не спеша обернулась и посмотрела прямо на него.
-С какой стати я буду шутить? - спросила она. Ее лицо просветлело, глаза раскрылись и сверкали, как два бриллианта.
-Его ни в коем случае нельзя перемещать.
-Не понимаю почему.
-Это научный эксперимент, миссис Перл.
-Это мой муж, доктор Лэнди.
Странная, нервная полуулыбка появилась на губах Лэнди.
-Видите ли... - сказал он.
-Но это действительно мой муж.
В ее голосе не было раздражения. Она говорила спокойно, будто всего лишь напоминала ему о простом факте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10