Уэббы родились в Кливленде, а в Город Полумесяца приехали из Сент-Луиса, где, как значительно позже признавалась Джипси Лу в одном из интервью, они довольно долго просто стояли на междугородней автостанции и искали в расписаниях какой-нибудь город "в радиусе 17 долларов": "Тут мы подняли глаза и увидели, как к отправлению готовится автобус с табличкой "Нью-Орлеанский Экспресс". Так мы и поехали."
Ее рассказы о легких и спонтанных странствованиях, часто - после ссоры с хозяином ночлега, - как будто оживший роман Джека Керуака "На Дороге". Газеты 60-х годов много места тратили на описания ее драматически обставленных появлений на публике: в плаще с капюшоном, расшитых золотом тапочках с загнутыми носами, с золотыми обручами сережек в ушах. Прозвище свое - "Цыганка" - она получила не напрасно. Но и в достаточно преклонном возрасте, вернувшись-таки в Нью-Орлеан, она излучала некую экзотическую ауру - в ручной работы расписном индийском сари, c украшениями из бирюзы, в замшевых сапогах и в черном берете. В последние годы жить в Квартале она уже не хотела - говорила, что тот слишком изменился. Она снимала комнату у собственной сестры в районе Фэйр-Граундз, почти всеми забытая, практически без средств к существованию. Помогали лишь старые друзья, вроде Нили Черковски, который вытаскивал ее на лекции и дискуссии о литературной жизни Нью-Орлеана, или Эдвина Блэра, собиравшегося в 1994 году сделать факсимильное переиздание всех выпусков журнала "Аутсайдер". Это могло принести ей хоть какие-то деньги - тридцать лет назад никто не помышлял о том, что подобный самиздат достоин места в Библиотеке Конгресса США, поэтому никто и не беспокоился о регистрации авторского права.
А оглавление первого номера, задуманного ею и ее мужем, бывшим газетчиком и писателем, в 1960-м и выпущенном на следующий год, можно читать, как "Кто Есть Кто" поколения битников: Гэри Снайдер, Аллен Гинзберг, Чарлз Олсон, Эдвард Дорн, Генри Миллер, ЛеРой Джоунз, Колин Уилсон, Уильям Берроуз, Кэй Бойл, Чарлз Буковски. У последнего в первом номере журнала вышла едва ли не первая подборка стихов: 11 коротеньких произведений, составивших "Альбом Чарлза Буковски". Уже тогда Уэббы знали и ценили творчество сорокалетнего новичка от литературы.
Каждый из шести номеров предваряла колонка Джона Эдгара Уэбба "Кусочек от Редактора" - веселый и очаровательный отчет о жизни Уэббов в Нью-Орлеане и финансовых заморочках "Луджон Пресс" и самого журнала. Эдвин Блэр вспоминал: "Самым здоровским у них было то, что все в журнале было очень личным. Частью "Луджон Пресс" чувствовали себя все."
Первыми двумя книгами в девятилетних трудах издательства как раз и стали ограниченные издания Буковски - "Оно Ловит Мое Сердце В Свои Лапы" (It Catches My Heart in Its Hands), вышедшая в 1963 году с предисловием профессора английской словесности Луизианского Университета Джона Уильяма Коррингтона, давшего "молодому поэту" "путевку в жизнь", и "Распятие В Рукесмерти" (Crucifix in a Deathhand), опубликованная в 1965-м совместно с нью-йоркским издателем Лайлом Стюартом. На антикварном рынке сегодня обе они невероятно ценятся: ошеломляющие примеры мастерства печатника, набранные вручную на тонкой разноцветной текстурной бумаге (я даже подумал, что и бумага сделана ими самими, когда подержал их в руках), в переплете тоже ручной работы, где каждая типографская мелочь тщательно продумана и выполнена с огромным вкусом. Книги "Луджон Пресс" встречались по всей стране восторженными рецензиями и необычным для подобного самиздата вниманием, неоднократно завоевывали призы и премии "за качество полиграфической работы, дизайн и печатное исполнение". За то, что были Книгами, короче говоря.
Биограф Буковски и литературный критик Нили Черковски вспоминает, что первый поэтический сборник Бука "вызвал настоящую шоковую волну в поэтическом мире. Репутации Буковски совершить квантовый скачок помогло вс° - печать, бумага, переплет, это вводное слово Билла Коррингтона, который впервые сказал, что Буковски "прибивает сказанное слово к бумаге гвоздями". Эта книга стала медальоном поэтического мировосприятия: невозможно было не бросить на нее второго взгляда, поскольку сама поэзия соответствовала любовной тщательности производства." Коррингтон, кстати, первым отметил сугубую реальность реальности Буковски: "это - тупик в переулке, скверик или заваленная мусором дорога вдоль Тихоокеанского побережья - или же вдоль Миссиссиппи. Причем населяют ее отнюдь не актеры..."
Серьезные проблемы со здоровьем не дали Уэббам переехать из Нью-Орлеана подальше на Запад, как им того хотелось, - в Сан-Франциско, город на самом краю океана, где мечтает пожить, наверное, любой американец. Они пробовали несколько раз, но оказывались то в Санта-Фе, то в Альбукерке, а дольше всего задержались в Тусоне, Аризона, где выпустили два остававшихся номера "Аутсайдера" и три книги Генри Миллера: "Порядок И Хаос С Гансом Райхелем" (Order And Chaos Chez Hans Reichel), "Синий Оазис" (Blue Oasis), и "Бессонница, или Дьявол Ночью" (Insomnia, or Devil аt Night). Мне посчастливилось полистать их: последняя книга - сложная конструкция рукописного текста, созданного самим Миллером сразу на трех языках, набора серебряных оттисков редких фотографий автора, его гравюр, роскошного, обшитого парчой футляра... Да, и когда я бережно, стараясь не дышать на него, снимал крышку, оттуда выпорхнули на пол несколько листов ватмана и картона. "А-а, это акварели Генри," - как бы небрежно пояснил Эдвин Блэр, тем не менее, убирая их от меня подальше. - "Мне кажется, вот этот портрет под грибком на пляже, кроме меня, никто больше не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35