Премьер-министр взял трубку:
— Да, господин секретарь?
Он подавал запрос относительно сложившейся ситуации и теперь слушал рассказ Генерального секретаря. Тот говорил, осторожно выбирая слова. Арабская миротворческая делегация еще находится в Нью-Йорке. Никого не отозвали. Настроение сочувственное. Станет ли Израиль резко реагировать в ответ и поставит ли арабов в трудное положение? Премьер-министр не собирался делать каких-либо заявлений. Они вежливо беседовали несколько минут. Премьер-министр посмотрел на настенные часы. В Нью-Йорке полночь. Голос у Генерального секретаря был усталый.
— Благодарю вас, господин секретарь. Не могли бы вы соединить меня с офисом израильской делегации? Спасибо.
Он поговорил со своим постоянным представителем при ООН, а затем с руководителями миротворческой делегации, которые до этого несколько месяцев работали над подготовкой к конференции. У многих были друзья и родственники в пропавшем и погибшем самолетах. Они негодовали, страдали и надеялись на лучшее. Премьер-министр слышал свей голос, раздававшийся из усилителей в их рабочих кабинетах. Он обратился ко всем:
— Вы подготовили плодородную почву, чтобы взрастить мир. — Премьер был фермером и любил такие метафоры. — Но мы все-таки посадим это семя. Держите поле наготове. Однако если понадобится вспахать землю с солью... — Он сделал паузу. Линия была незащищенной, и скорее всего и ФБР, и контрразведка ее прослушивали, а он хотел, чтобы его слышали и они, и все остальные, — ...тогда мы вспашем ее с солью, и она останется бесплодной на десятилетия.
Премьер-министр положил трубку и повернулся к генералу Гуру.
— Понадобится несколько минут, чтобы американский Государственный департамент прослушал пленку с этим телефонным разговором и перезвонил нам. Выпьем кофе.
Они прошли к стойке с кофе и налили себе по кружке. На соседней стойке громоздились кипы иностранных и местных газет с одним и тем же снимком «конкорда» с опознавательными знаками «Эль-Аль» — премьер-министр узнал эту фотографию, разосланную пресс-службой по случаю первого полета «01». Все они были снабжены заголовками, объявлявшими об одной и той же новости различным способом и на разных языках. Премьер-министр бегло просмотрел несколько газет.
— Иногда мне кажется, что мы очень одиноки на этой большой планете. А иной раз я чувствую, что люди переживают за нас.
Генерал Гур стоял, опустив голову. Он скорее чувствовал, чем видел, и покрасневшие глаза, и воспаленную кожу, и взъерошенные волосы утомленных сверх всякой меры людей. Генерал не верил в успех мирной конференции, когда вокруг только о ней и говорили, но теперь понимал, как много других людей верили в нее, и чувствовал свою вину из-за того, что она сорвалась. Он посмотрел на премьер-министра:
— Мой опыт военного подсказывает, что люди заботятся о имре лишь в последнюю минуту. А потом часто уже невозможно повернуть ход событий в обратную сторону.
— Сколько же времени в нашем распоряжении, генерал?
— Не могу сказать, сэр. В этом-то и состоит проблема. Никогда нельзя определить, сколько осталось до двенадцати. А потом вдруг видишь: уже пять минут первого.
Помощник принес премьер-министру другой телефон:
— Вашингтон. Государственный департамент.
Премьер-министр бросил взгляд на генерала Гура, потом взял трубку:
— Да, господин секретарь. Как дела на вашей ферме в Виргинии? Да, я знаю, с тех пор как ваши предки поселились там, почвы в прибрежном районе стали весьма солеными. Времена меняются. Прилив неумолим. У нас здесь такие же проблемы. Казалось бы, у моря столько пространства для прогулок, однако кажется, оно хочет забрать и сушу. — В такой манере вокруг да около они проговорили несколько минут, потом премьер-министр положил трубку и повернулся к Гуру: — Наша репутация активного противостояния терроризму нам не повредила, генерал. Все хотят удостовериться, что мы еще настроены беседовать.
И генерал Гур, забыв о том, что он солдат, забыв о своем положении, спросил:
— А мы действительно хотим этого?
Премьер-министр обвел взглядом просторное помещение, помолчал, потом ответил:
— Не знаю, генерал. Мы не можем изменить того, что случилось с «ноль первым». Но я думаю, настроение людей во многом зависит от того, что случилось с «ноль вторым». Почему ничего не слышно от тех, кто захватил его, генерал?
— Понятия не имею.
— Может быть, они не...
— Что, сэр?
— Не важно. Вы видели отчет, который мы получили от аэрокосмической разведки?
— Да. Классический пример того, как закрывают ворота загона, когда стадо уже разбежалось. Отсюда нам нечего ждать помощи.
— Палестинцы, собиравшиеся обстрелять аэропорт из минометов, похоже, ничего не знали.
— Я был бы удивлен, если бы они что-то знали.
— Мы ничего не упустили из виду, Мотти?
Гур отрицательно покачал головой:
— Нет. Не думаю. Мы здесь делаем все, что можем. У нас связь с оперативными центрами от Тегерана до Мадрида, и все они помогают нам. Необходим информационный прорыв.
— Или это, или мистер Ахмад Риш соизволит позвонить и сообщит о том, что происходит.
— Я склоняюсь к тому, что мы сами должны выяснить, что происходит.
Премьер-министр в последний раз оглядел зал:
— Займитесь этим, Мотти. Потом еще поговорим.
— Да, сэр. Где я смогу вас найти, если что-нибудь станет известно?
Премьер-министр задумался. Тель-Авив располагал наилучшими средствами связи и транспорта. В любом случае он более безопасен и менее открыт ударам. Исследования министерства обороны снова подтвердили, что Тель-Авив должен оставаться центром всей деятельности во время любого кризиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151