— Он закрыл дипломат. — Дайте мне знать, если на вас снизойдет озарение. А я пока займусь поисками предателя.
Талман, читавший досье на Риша, взглянул на собравшегося уходить шефа Шин Бет.
— Ты уже допрашивал арабов, готовивших минометный обстрел?
— Да. Они ничего не знают. То есть они искренне считают, что ничего не знают. Но кое-какие мелочи, ничего не говорящие им, имеют значение для нас. Ну, вы сами понимаете.
— Что-нибудь выяснили? — спросил Талман.
— Уверен, что работал с этими бедолагами именно Риш. Есть еще любопытные детали, но их надо проанализировать, прежде чем делать выводы. Буду держать вас в курсе дела.
Ласков встал и пожал Мазару руку:
— Спасибо. Но ты дурак, что сделал это.
— Знаю. — Он достал платок и вытер взмокший лоб. — За тобой должок. Я тебе напомню при случае.
— А может, прямо сейчас? — Ласков взял со стола мокрую салфетку и положил в нее что-то. — Вот, держи. Это твоя плата.
Мазар посмотрел на него широко открытыми глазами:
— Уверен?
— Это же твоя работа.
Мазар взял салфетку, положил ее в карман рубашки и быстро вышел на площадь Святого Георгия, где остановил такси.
18
«Лир» опустился ниже, но все же недостаточно низко.
— Давай собьем, — предложил Брин.
Хоснер покачал головой:
— У нас перемирие до захода солнца и не в наших интересах его нарушать.
— Чушь. В любом случае они не стали атаковать днем. Так что никакая это не передышка.
Добкин, занятый тем, что рисовал план местности, поднял голову:
— Не совсем так. Они могли бы постреливать по нам весь день и доставлять мелкие неприятности. Мне не больше тебя, сынок, приятно это перемирие, но надо быть реалистами.
Генерал вернулся к карте. Имея такой подробный план, защищающиеся могли выбрать более удобные позиции для подготовки к предстоящему ночному штурму. Закончив, Добкин передал план Брину:
— Возьми.
— Мне она не нужна, генерал. У меня есть прицел.
— Батарейки вот-вот сядут. А линзы могут разбиться.
— Не дай Бог, — сказал Хоснер. — Это у нас и самое лучшее оружие, и система раннего предупреждения. Два в одном.
— Поэтому мне ее и доверили, — сказал Брин, неохотно забирая план.
Наоми Хабер сидела, прислонясь спиной к утрамбованному земляному брустверу. На голове у нее вместо куфьи было повязано полотенце.
— Какой ты скромный, — заметила она.
Брин оставил реплику без внимания.
Добкин посмотрел на девушку. Полотенце скрывало ее длинные волосы и лоб. Она чертовски сильно напоминала ему кого-то.
— Ваша фамилия Хабер?
— Да.
Девушка настороженно взглянула на генерала.
— Неудивительно, что вы выбрали в напарники Дейви Крокета.
— Кого?
— Не важно. — Он повернулся к Хоснеру: — Эта девушка была на соревнованиях по стрельбе.
Брин был искренне удивлен:
— Почему ты мне не сказала?
Девушка поднялась и повернулась к генералу:
— Я... я просто согласилась быть его связной. Ничего больше. Ну ладно, может быть, наличие винтовки сыграло какую-то роль. Но стрелять по мишеням и по живым людям — это две разные вещи. Не думаю...
Добкин сочувственно кивнул:
— Яков...
Хоснер поднялся и схватил ее за руку:
— Вот что, юная леди, вы не вышли вперед, когда я спрашивал, у кого есть стрелковая подготовка. Вы утаили ценную информацию. Клянусь Богом, вы за это ответите. Но пока считайте себя снайпером. Увидите на склоне ашбала — подумайте, что он с вами сделает, и стреляйте.
Девушка посмотрела вниз.
Брин смущенно пожал плечами:
— Я позабочусь об этом, шеф.
— Да уж. — Хоснер повернулся и направился к «конкорду».
Добкин пошел за ним.
Работа не прекращалось все утро, но позже, когда солнце поднялось выше и стало жарко, было решено устроить перерыв, что вполне соответствовало израильской и вообще ближневосточной традиции.
Люди расположились в тени крыльев, надежно защищавших от палящих лучей. На ленч приготовили недоеденные накануне обеды, пережарив то, что можно, на алюминиевых пластинах. Всю имеющуюся в наличии жидкость тщательно хранили в специально выкопанной под самолетом яме. На кухне обнаружились упаковки с апельсиновым соком, в багажном отделении — канистры с вином. Нашлось и немного продуктов, часть которых кто-то прихватил с собой, чтобы сэкономить на еде в Нью-Йорке, а часть везли как угощение. Тем не менее на многое рассчитывать не приходилось, а есть после работы хотелось.
Ответственным за хранение продуктов и напитков Хоснер назначил Якова Лейбера, который, похоже, справлялся со своими обязанностями весьма успешно.
— Как дела? — спросил Хоснер, положив руку на плечо Лейбера.
Стюард принужденно улыбнулся:
— Мы можем пить и есть, как короли... один день.
— А скажем, еще два дня?
— Проголодаемся, но это не страшно.
— Три дня?
— Нам будет очень не хватать воды.
Хоснер кивнул. Жара и физический труд должны неизбежно привести к обезвоживанию. Все только и будут думать о воде. Тогда уже не до порядка и дисциплины. У них всего три дня, может быть, даже меньше. Сколько продлится осада в условиях, когда люди страдают от жажды? Еда — не проблема. Без пищи можно тянуть недели. Да и скорпионов и ящериц здесь в избытке. Ночью он слышал шакалов. На них можно охотиться, используя в качестве приманки убитых арабов. Чертов раввин...
— Я прикинул, сколько у нас воды, — напомнил о себе Лейбер. — Получилось по пол-литра на человека в день.
— Мало.
— Мало, сэр. — Лейбер копнул носком землю. — Можно попробовать покопать.
Хоснер окликнул стоявшего у домика пастуха генерала:
— Ну, что здесь было?
— Уверен, крепость, а что?
— Нужно искать воду.
Добкин покачал головой:
— Вы найдете здесь много интересного, но не воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151