Госпожу Бенигну чуть удар не хватил от нетерпения, так как капеллан по обыкновению отсутствовал и письмо некому было прочитать. В корчму за капелланом немедленно послали. Наконец вбежал запыхавшийся отец Гаудентий. Его усадили к столу, придвинули зажженную ради такого случая свечу. Дремлющего в кресле старого Гуго будить не стали: он бы все равно ни слова не расслышал.
Отдышавшись, капеллан приступил к чтению:
«Да хранит Господь Святую землю!
Милостивый господин мой батюшка, милостивая госпожа матушка, дорогой братец Бертран! В первых строках своего письма призываю на вас благословение Божие и сообщаю, что и я, и брат мой Вит по воле Провидения пребываем оба в добром здравии. А ежели я с письмом промедлил, то оттого только, что королевство потрясали великие смуты и волнения, кои ныне по милости Божией улеглись. Ибо третьего дня в Храме Гроба Господня Вит, уже полгода тому повенчанный с принцессой Сибиллой Иерусалимской, провозглашен был королем…»
– Святой Мамерт!!! – вскричал отец Гаудентий, выпустив из рук письмо.
Ошеломленный, он покосился на госпожу Бенигну. Та спрятала лицо в ладонях, роняя сквозь пальцы слезы радости. Свершилось! Сбылись ее ожидания! Не обмануло ее вещее материнское сердце, стали явью мечты… Будь славен тот день, когда она сурово приказала сыну ехать!
– Вит – король?! – повторял пораженный капеллан. – Что за чудо!
– Нет тут никакого чуда! – оборвала его госпожа Бенигна. – Я с самого начала знала, что так будет, как только Амальрик его вызвал… О святые заступники!
Она опустилась на колени, сложила руки, но от волнения не могла вспомнить ни одной молитвы. Поднявшись, она устремилась к Бертрану.
– Твой брат – король!!! – рявкнула она над ним, так что он даже подпрыгнул.
– Да слышал я, слышал… – буркнул калека. – Я же не глухой, как отец!
– Ты как будто и не рад?
– Рад несказанно! – с насмешкой ответил он.
– Теперь тебе прямая дорога в епископы… в кардиналы… а там, Бог даст, может, и папой тебя выберут…
– Премного благодарен, – произнес Бертран мрачно.
Черная зависть снедала его… Король! Этот недоумок – король? Должно быть, так оно и есть: Амальрик зря писать не станет. Вот счастье дураку привалило! Живет себе среди роскоши, в сплошных развлечениях да удовольствиях, в то время как он, Бертран, пропадает в деревенской глуши. А ведь они – братья! Какая жестокая несправедливость…
– Наш Вит – король!!! – завопила госпожа Бенигна в самое ухо мужу.
Разбуженный ее криком, старый Гуго открыл глаза и непонимающе заморгал.
– А? Что? Что такое?
– Вит, наш Вит – король, и…
– Кролики? Шкодливые твари… Спустите собак!
– Да не кролики – Вит королем стал, наш Вит!
– Вит домой едет? Это хорошо…
Успокоившись, старик снова задремал.
– Не дать ли челяди вина? – предложил отец Гаудентий.
Бертран скривился.
– Это еще зачем? Может, и в колокола ударить?
– Попридержи язык! – осадила его госпожа Бенигна. – Отец капеллан прав. И вина велю дать, и солонины из кладовой…
Она бросилась в людскую.
– Эй, где вы там? Слушайте все! Молодой господин Вит стал в Иерусалиме королем! Принцессу взял в жены! В короне ходит…
Слуги стояли, разинув рты, и не могли взять в толк, что случилось.
– Кувшин вина каждому! И солонины! А завтра – выходной, как в праздник!
Только после этого они поверили, что хозяйка не шутит, и кинулись ей в ноги, благодаря и горячо желая молодому господину всяческого счастья.
Не дослушав их, госпожа Бенигна заторопилась обратно в гостиную. Ведь отец Гаудентий так и не дочитал письма! Она вернулась за стол и замерла в ожидании, глядя на пламя свечи. Суровое ее лицо, тронутое нежной улыбкой, смягчилось.
Преподобный отец продолжил чтение:
«…Вот, как и обещал я вам, матушка, и вышел Бит в короли, отчего почет немалый всему нашему роду, но и в недоброжелателях нет недостатка. В том и беды бы не было, когда бы только слушался Вит моих советов. Этим бы он себя и меня от многих забот избавил…»
– Да на что ему чужие советы? – возмутилась госпожа Бенигна. – У него, слава Богу, своего ума хватает!
«…Ибо править такой державой – труд нелегкий, и проще на трон сесть, чем на нем удержаться. Тут надобно голову на плечах иметь да уметь за дело взяться, а Вит ни тем, ни другим похвастать не может. Сказать по совести, не знаю, когда еще такого дурня земля рожала…»
– Что-что?! – вскинулась мать.
– Вот это верно – прямо не в бровь, а в глаз! – развеселился Бертран.
Госпожа Бенигна хлопнула ладонью об стол.
– Молчать! Амальрик – такой же клеветник, как и ты! Это он из зависти наговаривает, от обиды, что не его выбрали. Дурень? Да как он смеет! Где это написано, отец Гаудентий?
– Вот, – с готовностью показал капеллан. Госпожа Бенигна с трудом прочла по буквам: «imbecillus» Imbecillus (лат.) – слабоумный.

. Она водила пальцем по строчке, точно желая стереть кощунственное слово. И это брат пишет о брате… о короле! Завистник… Завистник… Ее Вит такой пригожий, такой смышленый, такой славный – а братьям это как кость поперек горла! Вит должен слушаться советов Амальрика? С какой стати! Будь Амальрик умнее Вита, принцесса вышла бы за него, это ясно.
Капеллан откашлялся.
– И впрямь странно, что Амальрик пишет такое о короле, – заметил он.
– Правда? Правда? – обрадовалась поддержке госпожа Бенигна. – Чай, дурня бы королем не выбрали! Мой любимый, мой ненаглядный, дитятко мое золотое… Я-то давно смекнула… чуть не с самых пеленок знала… А Амальрик – завистник! И Бертран такой же! Ну да Бог с ними… Отец Гаудентий, не забыть бы отслужить благодарственный молебен!
– Я уж подумывал, – подхватил капеллан, – не устроить ли торжественную воскресную службу для всей деревни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83