Он журналист, работает в газете «Гардиан», говорит на многих языках и является европейским корреспондентом газеты. Гретхен, старшая сестра, замужем за английским военным моряком. Мы не знаем, где она живет, но фамилия ее мужа — Бомонт. Он капитан одного из кораблей королевского военно-морского флота. Что касается Хелден, младшей дочери, то нам о ней ничего не известно. Она всегда держалась особняком и, знаете ли, всегда была немного своевольна.
— Хелден? Странное имя.
— Оно ей подходит, — мягко сказала сестра Карарра.
— Говорят, ее свидетельство о рождении выписывал врач, не говоривший по-немецки, и он не понял, что сказала ему ее мать. Как рассказывала сеньора фон Тибольт, она назвала дочку Хельгой, но бумаги составлялись в спешке, и ее записали как Хелден. А в те дни оспаривать то, что написано в документе, было бесполезно. Так это имя и осталось за ней.
— Теннисон, Бомонт... — Холкрофт повторил фамилии. — В Англии? Но как же им удалось покинуть Бразилию и переселиться в Англию? Так, чтобы Граффу ничего об этом не было известно? Вы говорите, немцы тут влиятельные люди. Им же нужны были паспорта, надо было покупать билеты. Как же они умудрились?
— Иоганн... Джон... Он удивительный, умнейший человек.
— A homen talentoso, — добавила сестра, и ее напряженный взгляд потеплел. — Я его так люблю. Прошло уже пять лет, а мы все еще продолжаем любить друг друга.
— То есть он вам пишет? Они вам пишут?
— Мы поддерживаем связь, — сказал Карарра. — Когда кто-то приезжает из Англии, он всегда передает нам весточку, но мы не переписываемся.
Ноэль воззрился на Карарру, и в нем вновь вспыхнул страх.
— Да в каком мире вы живете? — воскликнул он недоверчиво.
— В мире, где вас могут в любой момент лишить жизни, — ответил Карарра.
И ведь верно, подумал Ноэль и почувствовал, как внутри все сжалось от боли. Война, проигранная тридцать лет назад, все еще продолжалась теми, кто ее проиграл. Эту войну надо прекратить.
— Мистер Холкрофт? — произнес кто-то неуверенно; возле их столика стоял незнакомец, явно не зная, к тому ли человеку он обратился.
— Да, я Холкрофт, — сказал Ноэль, насторожившись.
— Андерсон. Из американского посольства, сэр. Позвольте мне с вами поговорить?
Брат и сестра Карарра как по команде встали и вышли из кабинки. Сотрудник посольства отступил на шаг, пропуская обоих.
— Adeus, senhor, — шепнул Карарра Холкрофту.
— Adeus, — сказала девушка и слегка коснулась руки Ноэля.
Не глядя на сотрудника посольства, брат и сестра торопливо поспешили прочь.
* * *
Холкрофт сидел рядом с Андерсоном на переднем сиденье посольской машины. У них оставалось меньше часа, чтобы успеть доехать до аэропорта. Если они не задержатся в пути, то Холкрофт еще успеет на рейс «Авианки» до Лиссабона, где он сможет пересесть на рейс «Бритиш эруэйз» до Лондона.
Андерсон неохотно, с ворчанием, согласился подвезти его до аэропорта.
— Вот остановит меня дорожная полиция, — рокотал Андерсон, — я буду не я, если мне не придется платить штраф за превышение скорости из собственного кармана. Вот вы у меня где сидите!
Ноэль скорчил некое подобие улыбки.
— Вы, значит, ни единому моему слову не поверили?
— Черт побери, Холкрофт, мне что, опять вам все повторить? Никакой машины возле отеля нет. Никакие стекла не выбиты. В агентстве даже не зарегистрировано, что вы у них брали машину.
— Не может быть! Я брал машину! Я виделся с Граффом!
— Вы звонили ему! Но лично с ним не встречались. Повторяю, он утверждает, что вы ему звонили — просили показать дом, — но так и не приехали.
— Это ложь! Я был там! А потом двое головорезов пытались убить меня! С одним из них... черт побери, я подрался в доме у Граффа!
— Вы не в себе, приятель.
— Графф — проклятый нацист! Тридцать лет прошло, а он все такой же нацист, каким был! А вы обращаетесь с ним, точно с важным государственным деятелем!
— Что верно, то верно, — сказал Андерсон. — Графф — это особый случай. У него тут прочная «крыша».
— Это я уже понял.
— Только вы, Холкрофт, все перепутали. В июле 1944 года Графф находился в одном местечке под названием Вольфшанце. Он один из тех, кто пытался убить Гитлера.
Глава 10
За окном гостиничного номера не было слепящего солнца, не было золотисто-маслянистых тел взрослых детей, поглощенных своими забавами на белом песке Копакабаны. Теперь он видел лондонские улицы, на которых хозяйничали моросящий дождь и пронизывающий ветер. Пешеходы спешили от подъездов к автобусным остановкам и станциям метро, в пабы. Был тот час в Лондоне, когда англичане вырывались из тесных объятий дневных трудов — зарабатывать на жизнь совсем не то же самое, что просто жить. Ноэль по собственному опыту знал, что в мире нет другого города, чьи обитатели с такой радостью встречали бы окончание рабочего дня. На улицах царило оживление — даже невзирая на дождь и ветер.
Он отвернулся от окна и подошел к бюро, чтобы приложиться к своей серебряной фляжке. Полет до Лондона занял у него почти пятнадцать часов, и теперь, оказавшись в этом городе, он не знал, что ему делать дальше. Он пытался обдумать свой план действий, пока летел, но происшедшие в Рио-де-Жанейро события были столь невероятными и обескураживающими, а полученная им информация столь противоречивой, что он чувствовал себя заблудившимся в лабиринте. Незнакомый лес оказался чересчур густым. А ведь он только начал свое путешествие.
Итак, Графф — участник заговора в Вольфшанце? Один из людей «Вольфшанце»? Невероятно. Люди «Вольфшанце» посвятили себя претворению в жизнь женевского договора и мечты Генриха Клаузена, а фон Тибольты имели самое непосредственное отношение к этой мечте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173