Шторы на окнах были раздвинуты.Опять полицейская машина. Тримейн поднялся и быстро шагнул к окну. Только теперь она едва движется...— Эй, Джинни! — позвал он жену. — Зайди-ка сюда на минутку.Вирджиния Тримейн мягко сбежала по ступеням в гостиную.— Ну, что стряслось? Надеюсь, на этот раз ты позвал меня не затем, чтобы сообщить, как твои «Меты» или «Джеты» забили очередной гол...Тримейн поморщился.— Послушай, вчера, когда Джон и Элис были у нас, мы с ним... э... не перебрали лишнего? То есть я хочу сказать, может быть, мы вели себя слишком шумно?— Вы напились, но вели себя вполне пристойно. А что?— Я знаю, что выпили крепко, — неделя была очень тяжелая. Но мы... мы ничего такого не отчудили?— Нет, конечно. Журналисты и юристы всегда умеют держать себя в руках. А почему ты спрашиваешь?— Потому что эта чертова полиция уже пятый раз проезжает у меня под окнами!— Да? — Вирджиния вдруг почувствовала, что у нее внутри что-то оборвалось. — Ты уверен?Тримейн хмыкнул.— Их машину не спутаешь.— Да, пожалуй... Ты сказал, что была трудная неделя. А может, этот ужасный тип пытается опять...— О Господи, да нет же! Забудь ты об этом. Он просто болтун... И принял все слишком близко к сердцу. — Тримейн не отрывал глаз от окна. Патрульная машина не спеша удалялась.— Но он же угрожал тебе! Ты сам мне об этом рассказывал. Ты говорил, что у него есть связи... и...Тримейн повернулся и, прищурившись, взглянул на жену.— У нас тоже есть связи, разве не так? Кое у кого даже за океаном, в самой Швейцарии...— Дик, перестань, пожалуйста. С твоей стороны это просто глупо!— Да, конечно... Они уехали. Может быть, все это и впрямь ерунда. В октябре полиции обещали повысить жалованье. Возможно, они присматривают для себя дом поприличней. Подонки! Получают больше, чем я зарабатывал через пять лет после того, как стал юристом.— По-моему, ты не в духе после вчерашнего.— Наверное, ты права...Он по-прежнему смотрел в окно.— Горничная просила дать ей в среду выходной. Пообедаем в ресторане, хорошо?— Ладно, — не оборачиваясь, бросил он.Вирджиния шагнула к двери, ведущей в холл, но остановилась и оглянулась на мужа. Теперь Дик отвернулся от окна, и она заметила, что на лбу его выступили мелкие капли пота, хотя в комнате было прохладно. * * * Полицейский автомобиль свернул на восток к шоссе номер пять — основной магистрали, связывавшей Сэддл-Вэлли с расположенным в двадцати шести милях отсюда Манхэттеном, — и остановился у обочины над развязкой. Полицейский, сидевший справа от водителя, достал из ящика в передней панели бинокль с цейсовскими линзами и принялся внимательно разглядывать проезжающие по съезду «10А» автомашины.Через несколько минут он дернул за рукав сидевшего за рулем Дженкинса, который лениво поглядывал на улицу через открытое окно. Дженкинс жестом приказал передать ему бинокль, приложил его к глазам и направил на автомобиль, в сторону которого указывал его напарник. Затем он кивнул и произнес только одно слово:— Точно!Патрульная машина резко рванула с места и повернула на юг. Дженкинс взял трубку радиотелефона.— Говорит патрульная машина номер два. Направляемся к югу на Реджистер-роуд. Преследуем зеленый «форд»-седан с нью-йоркскими номерами. Внутри негры или пуэрториканцы.Сквозь слабое потрескивание из трубки донеслось:— Понял вас, машина-два. Отгоните их подальше.— Ясно. Будет сделано.Патрульная развернулась и заскользила по длинному спуску на шоссе номер пять. Выехав на автостраду, Дженкинс надавил на педаль акселератора, и машина стремительно стала набирать скорость. Через минуту спидометр показывал девяносто две мили.Еще через четыре — патрульная машина притормозила у поворота. В нескольких сотнях ярдов от шоссе стояли две телефонные будки — стекло и алюминиевый каркас ярко блестели в лучах знойного июльского солнца.Автомобиль с полицейскими остановился, и напарник Дженкинса выбрался наружу.— Мелочь есть?— Послушай, Макдермотт, — рассмеялся Дженкинс, — пятнадцать лет служишь, а не научился носить в кармане мелочь, чтобы выходить на связь.— Нечего острить. У меня есть один пятицентовик, но он с индейцем Пятицентовая монета с изображением головы индейца. Выпускалась около шестидесяти лет назад.

, я берегу его для коллекции.— На... — Дженкинс вынул из кармана монетку и подал ее Макдермотту. — В один прекрасный день поступит сигнал о ядерной атаке, а ты пожалеешь десятицентовик с Рузвельтом, чтобы сообщить об этом в центр.— Скажешь тоже...Макдермотт, толкнув скрипучую блестящую дверь, вошел в телефонную будку и набрал цифру "О". В будке было душно, и он придерживал носком ботинка дверь, чтобы она не закрылась.— Я доеду до развилки и развернусь, — крикнул ему Дженкинс.— Ладно... Алло, станция? Свяжите меня с Нью-Хэмпширом. Код три-один-два, номер шесть-пять-четыре-ноль-один. Попросить мистера Ледера.Телефонист принял заказ. Однако он не мог знать того, что в ответ на его вызов раздался звонок не в штате Нью-Хэмпшир, а совсем в другом месте: на одной из подземных станций междугородной связи сработало крошечное реле, и узкая намагниченная пластинка, опустившись на четверть дюйма ниже, произвела другое соединение. В результате зазвонил телефон в двухстах милях к югу от Сэддл-Вэлли, в двухэтажном особняке из красного кирпича, огороженном глухим забором высотой двенадцать футов, через который был пропущен электрический ток.Этот особняк был одним из десяти тщательно охраняемых зданий, которые образовывали единый комплекс. Сразу за заграждением начинался густой лес. Местечко это называлось Маклин и находилось в штате Вирджиния. Особняк же принадлежал Центральному разведывательному управлению, отгородившемуся от всего мира, надежно защищенному и независимому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11