Прорвется сам и проведет свое воинство. А за ним придет другой. И третий…
Всеволод задумался.
– Скажи, Эржебетт, а зачем ты сама преступила рудную черту?
– Зачем? – она недоуменно вскинула брови. – Я?
– Я хочу понять… Ты вернулась домой? Или ты пришла за пищей?
– Здесь мой дом. – Ее длинные ресницы чуть колыхнулись. – И здесь много пищи для тех, кто во мне… Кто со мной.
Оборотень и лидерка… Что ж, по крайней мере, честно.
– Хорошо. Тогда ответь на другой вопрос.
И – так же честно ответь!
– Зачем ты присоединилась к моей дружине? Почему не ушла за Карпатские хребты? Чего выжидала в Сибиу? С какой целью направилась с нами в тевтонский замок? Ты хотела отомстить Бернгарду и саксам? Жаждала поквитаться за убитую мать?
– Месть? – она чуть заметно вздохнула, расчетливо, осторожно вобрав немного воздуха в стиснутую осиной грудь. – В ваше обиталище уже вступили оборотаи и Пьющие, воин-чужак. Скоро начнется настоящий Набег под началом Властителей. А уж во время такого Набега найдется кому отомстить за мою мать. И Бернгарду отомстить, и его рыцарям, и всему этому миру. Что же касается меня… Наверное, то, что я не позволила закрыть брешь в кровавой черте – более чем достаточно для любой мести.
– Да уж, – скривился Всеволод. – И все же, зачем тебе понадобилось вступать в орденскую крепость с моей дружиной? Это ведь было не случайно?
– Не случайно, – не стала спорить Эржебетт.
– А ради чего так рисковать?
Еще один слабый вздох.
– Я не знала… не предполагала, насколько велик будет риск. Кто мог подумать, что Бернгард и его кастелян так хорошо запомнят мою мать. И кому бы пришло в голову, что они признают ведьмину дочь в мальчишке-оруженосце при иноземном воеводе?
– Допустим. – Всеволод, не моргая, смотрел на нее через стальную и серебряную решетку. А сам гадал: верить? нет? – Но ты так и не ответила на мой вопрос. Зачем тебе нужно было в тевтонский замок?
– Мне не нужно было в замок, воин-чужак, – тихо промолвила Эржебетт. – Мне нужно было остаться с тобой. А ты ехал в замок. И мне пришлось. Тоже. Поехать.
– Вот как? – Всеволод удивленно поднял брови. – Поехать сюда, в самое логово Бернгарда? Невзирая на опасность быть разоблаченной?
– Поехать, – она опустила глаза. – Невзирая…
– Зачем? – в который раз уже вопросил Всеволод. – Только, Эржебетт, не рассказывай, пожалуйста, сказки о великой любви эрдейской лидерки к чужестранцу – все равно ведь не поверю.
Она молчала. Отвечать не спешила. Собиралась с мыслями. Что-то обдумывала. И, в общем-то, ясно что: говорить – не говорить? Если говорить – то правду или ложь? Если правду – то насколько откровенно? Только время нынче слишком дорого. Нет его, времечка для долгих раздумий.
А может снова: пальцы – к пальцам, руку – к руке? И снова – колдовское единение, в котором не соврешь. Снова – честный рассказ без слов. Мгновенное знание… узнавание истины через соприкосновение.
Хотя нет, он еще слишком слаб для повторного контакта. Он еще не вполне оправился, не пришел в себя после того… после прошлого раза. После чужой смерти и перерождения. Нужно подождать. Восстановить силы. Сначала нужно узнать через слова. То, что можно узнать. В конце концов, если Эржебетт не пожелает отвечать на его вопрос вслух, то и посредством безмолвного касания от нее тоже ничего не добиться. Она не позволит, она попросту не пустит его к своим сокровенным мыслям и потаенным уголкам памяти. Это – во власти лидерки. Бернгард говорил, что узнать ее, через нее и помимо ее воли может только Черный Князь.
Всеволод не был Черным Князем. А потому…
– Зачем, Эржебетт? – поторопил Всеволод. – Зачем тебе понадобился именно я?
На этот раз ему все же ответили. Только – не лидерка. Ответили сзади. Из-за спины. Ответили громко, уверенно и четко.
– Не ты русич, – ответили. – Твоя сила.
Всеволод обернулся. Резко. Быстро, с подскоком. Перехватывая поудобнее уже обнаженный меч, вырывая из ножен второй клинок.

Глава 3

Тевтонский магистр стоял в проеме открытой двери – между общим склепом павших орденских братьев и склепом, выстроенном для себя, но используемом ныне по иному назначению. Стоял мастер Бернгард спокойно. И все – как обычно. Белый плащ. Черный крест. Посеребренная броня. Только плащ – промок до нитки. И доспехи – блестят от влаги. Видимо, наверху идет нешуточный дождь. А грянет ли гроза здесь? Внизу? Сейчас?
Или обойдется?
Всеволод смотрел в бесстрастно-холодные глаза тевтона. Может, и обойдется. Забрало на шеломе Бернгарда поднято. И оружие – на поясе, не в руках. Слева – меч в ножнах, справа, в ременной петле – увесистый шестопер. Драться с ним магистр, похоже, не собирался. Пока – нет.
«Но как он прошел?! – промелькнуло в голове. – Как попал сюда? У входа в склеп стоят верные дружинники. Почему не предупредили?»
И еще один вопрос. Не удержавшийся, сам собою слетевший с языка:
– О какой силе ты говоришь, Бернгард?!
– Ей нужна твоя сила, – будничным тоном повторил Бернгард.
И плотно притворил за собой дверь. Запер одиночный склеп. Изнутри запер – на крепкий внутренний засов – целый и невредимый, в отличие от разбитого наружного. Отгородив тем самым от всего остального мира себя и Всеволода. И плененную лидерку.
– Собственно, и не твоя даже, а сила твоих предков, которую ты, русич, несешь в себе, не подозревая о том, – уточнил магистр. – Сила, которую несет в себе твоя кровь. Вернее, та часть твоей крови, что прежде была кровью Изначальных.
Всеволод медленно опускал обнаженные мечи с серебряной отделкой. Челюсть опускалась сама.
Он был изумлен, поражен, ошеломлен до крайней степени Он слушал и не знал – верить или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15