— Как же? Брат позавчера так и сказал: мол, господин Комура на днях лишился супруги.
— Да нет же, просто развелся. Насколько я знаю, жива-здорова.
— Странно. Я не могла ослышаться, ведь это серьезно.
Похоже, перепутав факты, она расстроилась. Комура положил в кофе немного сахару и, бесшумно размешав, отпил глоток. Жидкость оказалась слабой и безвкусной. Даже не кофейная субстанция, а лишь ее символ. Комура удивился: «Постой, а что я здесь вообще делаю?»
— Нет, видимо, я все-таки ослышалась. Другого объяснения не нахожу, — несколько воспрянув духом, сказала Кэйко Сасаки. Затем глубоко вздохнула и слегка прикусила губу. — Извините за бестактность.
— Ничего страшного. По мне, так особой разницы нет — ушла и ушла.
Пока они разговаривали, Симао улыбалась и молча смотрела на Комуру. Похоже, он ей понравился — Комура понял это по всему ее виду и выражению глаз. Между ними повисла пауза.
— Первым делом я вам передам важный груз, — сказал Комура, расстегнул на сумке «молнию» и вынул из-под толстой футболки сверток. «Секундочку, я ведь должен был держать его в руках, — подумал он. — Это был сигнал. Как они поняли, что это я?»
Кэико Сасаки протянула руки, приняла сверток и посмотрела на него без всякого выражения. Прикинула вес на ладони и, как накануне Комура, потрясла возле уха. Затем улыбнулась Комуре: мол, все в порядке — и опустила себе в сумку.
— Мне нужно позвонить. Ничего, если я отлучусь? — сказала она. Повесила сумку на плечо и направилась к телефону-автомату в углу. Комура посмотрел ей вслед: выше пояса тело ее оставалось жестким, лишь то, что ниже поясницы, двигалось плавно и механически. Наблюдая за ее походкой, Комура поймал себя на странной мысли: словно в памяти отчетливо прояснилась какая-то картина прошлого.
— Вам уже приходилось бывать на Хоккайдо? — поинтересовалась Симао.
Комура покачал головой.
— Верно. Путь неблизкий…
Комура кивнул и осмотрелся:
— Хотя… сижу я здесь и совсем не ощущаю, что уехал далеко. Странно даже.
— Из-за самолета. Из-за скорости, — сказала Симао. — Тело движется, а сознание за ним не поспевает.
— Может, и так.
— Хотелось съездить куда-нибудь подальше?
— Пожалуй.
— Как не стало жены?
Комура кивнул.
— Но как далеко ни уезжай, от себя не убежишь, — сказала Симао.
Комура рассеянно изучал сахарницу, но тут поднял взгляд на женщину.
— Да, ты права. Куда ни податься, от себя не убежишь. Как от тени. Всегда следует за тобой по пятам.
— Наверное, любили жену?
Комура уклонился от ответа.
— Так ты, значит, подруга Кэйко Сасаки?
— Да, мы с ней такие закадычные подруги!
— Какие — «такие»?
— Вы не голодны? — тоже ответила вопросом на вопрос Симао.
— Не знаю. Вроде бы да. А вроде и нет.
— Поужинаем втроем чем-нибудь горячим? Поешь горячее — и на душе теплеет.
Машину — полноприводную «субару» — вела Симао. Судя по состоянию, пробег у малютки был тысяч двести. На заднем бампере — глубокая вмятина. Кэйко Сасаки расположилась рядом с водителем, Комуре досталось тесное заднее сиденье. Ездила Симао неплохо, но сзади жутко громыхало, подвеска оказалась ни к черту, скорости переключались рывками, печка — и та грела как попало. Закрой глаза — и полное ощущение, что бултыхаешься в стиральной машинке.
В Кусиро снег не скапливался. Лишь беспорядочно, словно вышедшие из употребления слова, громоздились по краям дороги грязные мерзлые глыбы. Низко свисали тучи, для заката еще не время, но вокруг было совершенно темно. Рвя темноту, завывал ветер. Пешеходов почти не видно. Пустынный суровый пейзаж — казалось, замерзли даже светофоры.
— Для Хоккайдо здесь очень мало снега, — обернувшись, громко пояснила Кэйко Сасаки. — Город у моря, ветер сильный, снег не успевает скопиться, сразу все раздувает. Но холода здесь еще те. Прямо уши отваливаются.
— И если пьяный уснет на улице, то навсегда, — сказала Симао.
— А медведи здесь есть? — поинтересовался Комура.
Кэйко посмотрела на Симао и засмеялась:
— Кто-кто? Медведи?
Подруга тоже прыснула.
— Я совсем не знаю Хоккайдо, — попробовал оправдаться Комура.
— Кстати, о медведях, — начала Кэйко и, обернувшись к подруге, добавила: — Да же?
— Очень интересная история, — подхватила та.
Но разговор на этом оборвался, а Комура не отважился спросить, что же произошло с медведем. Вскоре приехали на место. Оказалось — в большой ресторан «рамэн» у дороги. Запарковали машину, сели за столик. Комура пил пиво, ел горячую лапшу. В помещении было грязно и пустынно, столы со стульями расшатанные. Но «рамэн» был очень вкусным, и доев, Комура действительно немного отошел.
— Как будете проводить время на Хоккайдо? — спросила Кэйко Сасаки. — Слышала, вы пробудете неделю?
Комура задумался, но так ничего и не придумал.
— Может, «онсэн»? Хорошее место для отдыха. Здесь поблизости есть один — укромный и уютный.
— Неплохая мысль, — сказал Комура.
— Думаю, понравится. Хорошее место. Медведи там не водятся.
Женщины посмотрели друг на друга и вновь засмеялись.
— А можно поинтересоваться о супруге? — сказала Кэйко.
— Можно.
— Когда она ушла?
— Через пять дней после землетрясения. Выходит, больше двух недель назад.
— Это как-то связано с бедствием?
Комура покачал головой:
— Пожалуй, нет.
— Вообще такие веши где-то между собой да завязаны, — слегка склонив голову набок, возразила Симао.
— Просто вы сами об этом не знаете, — добавила Кэйко.
— Такое бывает, — продолжила Симао.
— Что бывает? — поинтересовался Комура.
— Ну в общем, — начала Кэйко, — среди моих знакомых был один такой человек.
— Ты о господине Саэки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34