Но ведь, Оцука-сан, у людей все по-другому. Много чего помнить надо, так что без числа или имени никак не обойтись.Кот посопел и сказал:— Неудобно у вас устроено.— Совершенно верно. Очень неудобно, когда много запоминать приходится. Вот и Накате надо помнить, как зовут господина губернатора, номер автобуса… И все же можно звать вас Оцука-сан? Или, может, вам неприятно?— Не то чтобы приятно, конечно… Но и особо неприятного тоже нет. Мне все равно. Оцука так Оцука. Хотите так — пожалуйста. Хотя все равно, чужое какое-то имя.— Как же вы Накату обрадовали! Огромное вам спасибо, Оцука-сан.— А вы хоть и человек, но как-то не так говорите, — заметил Оцука-сан.— Да. На это все внимание обращают. Только Наката по-другому не умеет. Он всегда так говорит, потому что у него с головой плохо. Но не с самого рождения. Просто в детстве имелся несчастный случай, и с головой что-то сделалось. Наката даже писать не умеет. Книг и газет тоже не читает.— Хвастаться тут, конечно, кечем, но я тоже писать не умею, — признался кот и несколько раз лизнул правую лапу. — Зато голова в порядке и неудобств никаких не чувствую.— Вы абсолютно правы, — заявил Наката. — Однако у людей не так: писать не умеешь — значит, плохо соображаешь. Книги-газеты читать не умеешь — то же самое. Так уж заведено. А отец у Накаты — правда, он уже давно умер — большой человек в университете был. Сэнсэй. «Специалист по финансам» называется. А еще у Накаты два младших брата. Очень умные. Один — начальник отдела в этом, как его… «Итотю» Крупная торговая компания

. Второй в другом важном месте работает. Называется — Министерство внешней торговли и промышленности. Оба живут в больших домах, угря едят. Только Наката слабоумный.— Зато вы по-кошачьи разговаривать умеете.— Это да, — согласился Наката.— Ведь не каждый может.— Вы правы.— Значит, не скажешь, что голова плохо работает.— Да… нет… То есть, Наката плохо в этом разбирается. С детства ему все твердили: слабоумный, слабоумный. Что еще думать остается? Наката, как станция называется, прочитать не умеет, а без этого билет не купишь, на электричку не сядешь. Хотя в автобус можно, если специальный пропуск показать. Инвалидный называется.— Хм-м… — бесстрастно промычал кот.— Читать-писать не можешь — на работу не устроишься.— Как же вы живете?— Пособие получаю.— Пособие? А это что такое?— Это когда господин губернатор деньга платит. А Наката живет в маленькой комнатке. Этот дом в Ногата находится, называется «Сёэйсо». Питание три раза в день.— Вроде неплохо устроились… На мой взгляд, конечно.— Очень даже неплохо. Вы правы, — сказал Наката. — Есть где от дождя и ветра укрыться. Наката ни в чем не нуждается. А бывает, его просят поискать пропавших кошек. За это спасибо говорят и деньги дают. Только Наката господину губернатору про это не рассказывает. Поэтому прошу вас: не говорите никому. Получится доход выше нормы, и тогда пособие могут отнять. Пусть денег за кошек немного дают, но на них изредка можно угря покушать. Наката любит угрем полакомиться.— Я тоже. Пробовал как-то давным-давно, уж и не помню, какой он на вкус.— Да-а. Угорь — это вещь. Это что-то особенное. Какой только еды нет на свете, а лучше угря Наката ничего не знает.На проходившей у пустыря улице появился парень со здоровым лабрадором на поводке. На голове у пса была повязана красная бандана. Лабрадор покосился на Оцуку-сан и прошел мимо. Наката и кот, не вставая с места, молчали, пока парень с собакой не скрылись с глаз.— Вы, стало быть, кошек разыскиваете? — поинтересовался Оцука-сан.— Да. Пропавших без вести. Наката немножко по-кошачьи разговаривает, всю округу обойдет, все разузнает, глядишь — и нашел. Наловчился в этом деле, вот его все и просят: найди да найди. Дня свободного нет в последнее время. Правда, Наката далеко ходить не любит, поэтому он решил искать только в Накано. А то еще его самого искать придется.— Вы и сейчас кого-то ищете?— Да. Годовалую кошечку. Пеструю. По кличке Кунжутка. Вот и фото имеется. — С этими словами Наката извлек из брезентовой сумки на плече сделанную на цветном «ксероксе» фотографию и показал Оцуке-сан. — Вот она. В коричневом ошейнике от блох.Оцука-сан, вытянув шею, посмотрел на фотографию и покачал головой.— Не-е. Не видал. Я почти всех кошек в округе знаю. А эту… Нет. Не видел, не слышал.— Жаль.— И давно вы ее ищете?— Ну… Сегодня… Раз, два… Третий день.Оцука-сан погрузился в раздумье, выйдя из которого заявил:— Как вы, наверное, знаете: уж если кошка к чему-то привыкла, она так и живет по правилам и ничего менять не будет, пока не случится что-то такое… серьезное. Ну, там… кошачья любовь или несчастный случай.— Да-да. Наката про это знает.— Если любовь, так погуляет какое-то время, успокоится и вернется. Знаете ли вы, что такое любовь?— Да. То есть сам Наката не пробовал, но общее представление имеет. Это когда внутри пожар.— Вот именно. Пожар. — Оцука-сан одухотворенно кивнул. — Но уж если несчастный случай, тогда пиши пропало.— Понятно.— Случается, любовь так далеко заведет, что и обратной дороги не найдешь.— Это точно. С Накатой такое однажды случилось: ушел из Накано, а обратно никак.— Со мной тоже бывало несколько раз. Правда, в молодости. — Оцука-сан зажмурился, вспоминая о минувших днях. — Стоит только заблудиться… Такая паника начинается. В глазах темнеет. Ничего не понимаешь. Противное ощущение, я вам скажу. От этой любви одна маята. Ни о чем другом и думать не можешь. Ни о последствиях, ни о чем. Одно слово: любовь. Так как ее зовут, беглянку… кошку-то вашу?— Кунжутка ее зовут.— Вот-вот. Хотел бы помочь вам ее отыскать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25