Положив руки на стол, азартно потирает ладони. Сняв пальто, он остается в грубом свитере с круглым вырезом. Зеленые нитки топорщатся кустиками, как и волосы на голове. Обычный паренек из толпы: пройдешь мимо — и не заметишь.
— А встречались мы с тобой в бассейне какого-то отеля на Синагаве. Года два назад, летом. Не помнишь?
— Смутно.
— Нас там четверо было. Мой друг, вы с сестрой, ну и я в придачу. Мы только в универ поступили. А ты еще, помню, в школу ходила… Правильно?
Мари кивает без особого интереса.
— Мой друг тогда за твоей сестрой ухлестывал. Ну и устроил нам «свидание вслепую». Раздобыл где-то пригласительные в бассейн крутого отеля, четыре штуки. А твоя сестра тебя позвала. Но ты не разговаривала почти, все в бассейне плескалась, как дельфиненок в океанариуме… А потом мы все пошли в чайную — там же, в отеле — и ели мороженое. Ты еще заказала персиковую «мелбу»…
Мари недовольно хмурится:
— С чего ты вдруг помнишь такие мелочи?
— Просто еще никогда не ходил на свидание с девчонкой, которая любит «мелбу». Ну и вообще ты классно выглядела.
Мари без единой эмоции смотрит парню в лицо:
— Врешь. Ты только и делал, что пялился на мою сестру.
— Разве?
Мари отвечает молчанием.
— Впрочем, может, и так… — допускает он. — Не зря же я запомнил ее бикини.
Мари достает из пачки сигарету и закуривает.
— Знаешь, — говорит он. — Я, конечно, не защищаю «Денниз». Но даже куриный салат, в котором, возможно, до чертиков всякой дряни, все-таки здоровее, чем никотиновая смола. Тебе не кажется?
Мари пропускает это мимо ушей.
— Тогда вместо меня должна была другая прийти, —говорит она. — Но в последний момент не заладилось, вот и заставили идти меня. Чтобы поровну было.
— Выходит, не вовремя встретились…
— Но я тебя помню.
— Что, правда?
Глядя на него, Мари проводит пальцами по своей щеке. Он трогает шрам на своей.
— Ах, это… Это я, когда маленький был, с велосипеда упал. Разогнался под горку, да свернуть не успел. Еще мочку уха порвал. Показать?
Мари, насупившись, качает головой.
Официантка приносит куриный салат и тосты. Подливает в чашку Мари свежего кофе. Проверяет, весь ли заказ выполнен. Парень вооружается вилкой и ножом, пробует салат. Затем берет в руку тост, подносит к глазам, разглядывает. И недовольно хмурится.
— Сколько ни напоминай, чтобы жарили хорошенько, — все без толку! Просто в голове не укладывается! Почему японцы с их усердием, высокими технологиями и супер-маркетингом даже в «Денниз» не могут поджарил тосты как их попросили? Ничего ведь сложного, ты согласна? Но сколько ни бейся, не получается никогда. Чего стоит цивилизация, которая даже тоста прожарить не в состоянии?
Мари явно думает о своем.
— А сестра твоя и правда была красавица, — говорит он будто бы сам себе.
Мари поднимает голову:
— Почему ты говоришь в прошедшем времени?
— Почему?.. Ну просто потому, что вспоминаю прошлое. Я же не в том смысле, будто теперь она уже не— красивая.
— По-моему, она и сейчас красивая.
— Ну и отлично. Я ведь, если честно, толком ее и не знал. Эри Асаи… В старших классах проучился с ней год, но практически не общался. Точнее, она со мной не заговаривала.
— Но тебе она интересна — так или нет?
Парень нацеливает вилку и нож в потолок и задумывается.
— Да тут не то чтобы интерес… Как бы лучше сказать… Ментальная жажда, пожалуй, будет точнее.
— Ментальная жажда?
— Ну мне же любопытно, что я почувствую, если выманю на свидание такую девчонку, как Эри Асаи. Вот примерно так, и не больше. Все-таки вылитая фотомодель…
— Так это и есть «ментальная жажда»?
— Одно из ее проявлений.
— Но тогда ее выманил твой друг, а ты оказался в нагрузку, верно?
Парень кивает с набитым ртом. Не спеша прожевывает все, что влезло.
— Я, видишь ли, по жизни играю вторые роли, —говорит он чуть погодя. — Огни рампы не по мне.
— Поэтому тебя и выбрали для встречи со мной.
— Ну и что? Ты тоже была… ничего себе.
— Эй. У тебя что, привычка обо всех в прошедшем говорить?
Он улыбается:
— Да нет. Просто я искренне, с сегодняшней точки зрения, рассказываю о том, что пережил когда-то. Очень милое воспоминание. Правда. Хоть ты со мной почти и не разговаривала…
Он кладет вилку и нож на тарелку, отпивает воды, вытирает губы салфеткой.
— Вот я и спросил у Эри, пока ты плавала. Отчего, мол, у тебя такая неразговорчивая сестра? Или, может, со мной что не так?
— И что же она ответила?
— Сказала, что ты обычно ни с кем не заговариваешь первой. Что, хоть и японка, по-китайски говоришь чаще, чем на родном языке. Дескать, мне волноваться не о чем. И, по крайней мере на первый взгляд, во мне она особых странностей не замечает.
Мари молча гасит окурок в пепельнице.
— Значит, дело не во мне? Мари ненадолго задумывается:
— Я не помню подробностей… Но, кажется, не в тебе.
— Ну слава богу. А то я все успокоиться не мог. Конечно, у меня тоже найдется пара-тройка проблем, но…Поскольку это внутренние проблемы, я стараюсь не выставлять их на обозрение. Тем более — летом, в бассейне.
Словно желая что-то проверить, Мари снова вглядывается в его лицо:
— По-моему, «внутренних проблем» я в тебе тоже не заметила.
— Ну просто гора с плеч…
— Вот только имя забыла, — добавляет Мари.
— Мое?
— Ага.
Он качает головой:
— Ну забыла — и ладно, мне-то что. Обычное имя, каких пруд пруди. Самому иногда забыть охота. Но собственное имя, к сожалению, так просто не забывается.
Отчего мы постоянно забываем только чужие имена — даже те, которые должны помнить обязательно?
Будто выискивая что-то безнадежно утраченное, парень оглядывает улицу за окном.
1 2 3 4 5 6 7