Представляешь, Виталик, спокойная вода вдруг поднимается горой, и из неё выходит… Нет, нет, невозможно.– А Лохнесское чудовище? Лена, я открою вам одну тайну. К этому озеру каждое лето ходит мой дедушка. Он ничего никогда не рассказывает, но, я думаю, он что-то знает.Лена замерла, услышав эти слова Витальки.– Он проходил через Ущелье белых духов?– Проходил без всякого альпинистского снаряжения.– Значит, казаки с русского поселения были там… Признаться, мне это письмо не кажется бредом больного, – в раздумье сказала Лена.– Лена, я пройду к этому озеру!Лена испуганно посмотрела на него.– Надо снять с письма фотокопию и послать в газету. Это очень интересная находка. Понимаешь, есть явления настолько невероятные, что учёные не верят в них даже тогда, когда имеются сотни свидетелей. Так было со снежным человеком. Помнишь, только и разговоров было, что о снежном человеке. А уж там-то очевидцев было видимо-невидимо. Здесь же пока единственное письмо. Оставь его у меня. Сергей сфотографирует и отошлёт в газету.– Хорошо, Лена, но прежде я должен показать его дедушке. Тогда он, может быть, расскажет мне что-нибудь.– Интересно, что думает об этом письме твой друг Марат?– То же, что и вы.Виталька улыбнулся Лене и взял письмо. 9 Дома с отцом сидел главный бухгалтер совхоза Иванов.– А, юный натуралист, – сказал он, обернувшись к Витальке.Виталька, не взглянув на него, прошёл мимо.– Ну-ка, поздоровайся, сын, – остановил его отец.– Здравствуйте, – буркнул Виталька.– Поздоровайся по-людски!Отец знал, что Виталька ненавидит Иванова, но всегда молчал. А сейчас он был чем-то раздражён и не сдержался.Виталька набрал в лёгкие побольше воздуху и оглушительно крикнул:– Здравствуйте!Отец побагровел, а Иванов покачал головой и мягко пожурил:– Нехорошо, молодой человек, нехорошо так со старшими.Неизвестно, чем кончился бы этот разговор, если бы в комнату не вбежала испуганная Анжелика.– Виталик, Рэма Джек покусал!Виталька в два прыжка был на улице.И то, что он увидел, заставило его раскрыть рот от удивления.За изгородью на дороге огромный соседский Джек, лохматая цепная дворняга, оскалив зубы, бросался на Рэма. Рэм не убегал и не вступал с ним в драку, он только следил за ним настороженным взглядом маленьких глаз, ждал, когда Джек хорошенько разбежится, и спокойно увёртывался от него. Он с удивительной точностью рассчитывал инерцию и, казалось, забавлялся происходящим.Анжелика вцепилась в Виталькин рукав.– Постой ты, – отмахнулся он от неё. – Не видишь, что ли? Молодец Рэм!Но Анжелика схватила стоявшую у крыльца лопату и кинулась к собакам.Отогнав Джека, она взяла Рэма на руки.Виталька только покачал головой, он уже примирился с тем, что Анжелика без конца ласкала Рэма, носила его на руках, хотя теперь это ей давалось нелегко: Рэм превратился в рослого лохматого щенка.Рэм не ел ничего кроме сырого мяса и овощей. И всё-таки был необычайно добродушен. Ему шёл четвёртый месяц, он уже знал кое-какие собачьи команды, был щенок как щенок, только всё больше привязывался к Витальке. Стоило тому уйти из дому, Рэм скулил, царапал толстой лапой дверь, обнюхивал все углы, рыскал по двору. Анжелика следила, когда Виталька уйдёт из дому. Она тотчас перелезала через плетень – дырку, куда она прежде лазила, Виталька ликвидировал сразу же, как только принёс домой собаку, – хватала на руки Рэма и осыпала его бурными ласками. Виталька догадывался об этом, но молчал.Во двор вышел Иванов.– И чего ты здесь крутишься без конца? – сказал он, с неприязнью взглянув на Анжелику. – Дома своего, что ли, нет?– А вам какое дело? – глядя в землю, сказал Виталька. – Она ко мне приходит, а не к вам. Идите своей дорогой и не лезьте, куда не просят.Виталька знал, что Иванов ненавидит цыган. Когда-то они выманили у него полтинник.– Я вот нарву тебе уши, будешь знать, как надо разговаривать со старшими.– Вы только на это и способны.– Не я твой отец, а то бы я тебя воспитал.– Вы уже воспитали одного придурка.– Да поумнее тебя будет. Не водится со всякой цыганвой.– А ну, топай отсюда! – крикнул Виталька.И вдруг раздался голос отца:– Домой!Виталька не заметил, как он вышел из дому и, держась за дверной косяк, слушал весь этот разговор.Виталька усмехнулся и вошёл вслед за отцом.Отец не спеша снял ремень.И странно, в эту минуту Виталька вспомнил Лену, разговор о динозаврах. Вспомнил как что-то далёкое, чудесное и нереальное. Подумал о том, что в другой комнате лежит больной дедушка…Удар ремня пришёлся по плечу и со страшной силой ожёг руку.Второго удара не последовало. Дед перехватил занесённую с ремнем руку и швырнул отца в угол комнаты.– Что, дал тебе бог силу? – В голосе дедушки было столько ненависти, что Виталька забыл про боль. Он знал, что дедушка не любит его отца, своего зятя, но не знал, что он его ненавидит.– Виталька даже собаку никогда не бьёт, – сквозь зубы тихо сказал дед. – Да ты всё равно ничего не поймёшь.– А ты разобрался, чтобы встревать? – крикнул отец.– Разобрался, я давно во всём разобрался. Когда-нибудь и Виталька разберётся.Дед был босой, в расстёгнутой рубашке. Он сильно похудел, ссутулился. Последнее время дед почти ничего не ел.– Разберётся… Сильно самостоятельным стал. – Помахивая ремнём, отец вышел.Дедушка ушёл в свою комнату и снова лёг в постель.Виталька сел у окна и уставился на улицу. Была середина августа, скоро в школу. Листва на деревьях заметно пожухла и поблекла. Уже паучки отправлялись в полет на своих светлых паутинках. Они забирались куда-нибудь повыше, выпускали по ветру длинную сверкающую нить и уносились в синеву. Улететь бы вот так же, легко и бездумно, ни о чём не сожалея и ничего не ища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49