Спуститься, а потом снова подняться на гребень.– И много на это требуется времени?– День.– Потерять день? Ищи дураков. Ну что, поползём на стену?– Можно попытаться, – ответил Лёня. – Давай верёвку.Они связались и поползли.– Не нелепо ли… – с беспокойством сказал профессор.Николай глядел в бинокль.– Накинь верёвку на уступ, балда! – крикнул он. – Да не на тот! Вон, справа. Не видно ему, что ли? – Николай нервничал, напряжённо хмурился. – Надо было мне самому идти…– Охраняю! – донёсся голос Лени. – Можешь идти.Они карабкались всё выше и выше. Лицо Николая вытянулось, губы сжались. Он уже не отнимал бинокля от глаз.Наконец Матвей и Лёня вскарабкались наверх, замахали руками. Матвей собрал в кольца верёвку и бросил её вниз.– Сначала Витальку с собакой, – сказал Николай. Он сам начал обвязывать собаку какими-то замысловатыми петлями. – Ну, с богом…И вот Виталька с собакой уже болтаются где-то между землёй и небом. Виталька упирался в стену ногами и ледорубом, стараясь, чтобы Рэм не поранил бока о камни. Собака не делала ни малейшего движения, чтобы освободиться от верёвок.С вершины гребня открылся вид на ущелье. Внизу из белого тумана поднимались острые каменные столбы. Туман едва заметно шевелился. А может быть, так только казалось. Скрытая туманом, глухо ревела река.Путь по гребню был не трудным, но зато утомительным и долгим. Все шли тяжело, свесив вниз руки. Эллочка уже едва заметно пошатывалась под тяжестью своего рюкзака, но когда Николай попытался у неё забрать рюкзак, она зло сказала:– Если я уроню носовой платок, тогда, так и быть, позволю тебе его поднять.Гребень упирался в исполинский горный хребет. Надо было снова спускаться в ущелье по крутому каменному склону.Виталька снял рюкзак и начал разуваться.– Как это понять? – подошёл к нему Николай.– Спускаться будем завтра утром, – сказал Виталька.– Почему?– Дедушка говорил, что с этого гребня в ущелье можно спускаться только на рассвете.– Глупости. Спустимся и внизу поставим палатки.– Он говорил, там негде их ставить. И вообще… откуда ты знаешь, что там?– И правда, – сказал профессор. – Сегодня отдохнём, пораньше ляжем спать, а утром на рассвете выйдем.Николай пожал плечами и снял рюкзак.Виталька достал маленькую паяльную лампу, набрал в котелок снегу. Снег лежал плотным длинным пластом с северной стороны гребня. Высота здесь не превышала трёх с половиной тысяч метров. Завтра предстоял самый тяжёлый день пути. И не здесь, наверху, а внизу, в тёмной, затянутой туманом глубине ущелья. Если бы не эти проклятые рюкзаки с уймой приборов, палатками и аквалангами! Перед дорогой Николай размышлял над каждой консервной банкой. Виталька едва уговорил его взять лёгкое малокалиберное ружьё. И всё-таки рюкзаки казались наполненными свинцом.Виталька открыл только одну банку с тушёной бараниной, бросил мясо в кашу. Посолил, попробовал. Получилось неплохо.Пока он готовил ужин, были поставлены обе палатки.– А что всё-таки там, внизу? – спросил за ужином Лёня.– Туман, – ответил Виталька. – Скользкие камни. Придётся идти по воде. Весь день. И по снегу.Едва забрезжил тусклый холодный рассвет, когда они, позавтракав и напившись крепкого чаю, связались верёвкой и начали спускаться в глубину залитого густым туманом ущелья.Виталька не отдохнул за ночь. Такими же усталыми выглядели Матвей, Николай и Лёня. А на профессора и Эллочку было жалко смотреть. И всё из-за этих проклятых рюкзаков.Когда поднимаешься вверх и видишь вершину, то чувствуешь прилив сил. А здесь людей окружала серая мгла, зловещая и немая.Крутой спуск скоро стал почти отвесным.– Ничего, – сказал Матвей. – Дедушка здесь пройти, пожалуй, мог, а бабушке не пройти…Спустились по верёвке, привязанной к скальному выступу. Замыкал группу Николай. Он отвязал верёвку, сбросил её вниз и стал медленно спускаться, цепляясь за едва заметные выступы. Матвей и Леня следили за ним с вытянутыми напряжёнными лицами. Они, как видно, всё-таки не ожидали столь трудной и опасной дороги. Рэм полз за Николаем. Он внимательно следил, куда ступал альпинист, и сам довольно ловко сползал от выступа к выступу. Только в одном месте, где склон переходил в отвес, собака остановилась и тихо засвистела.Николай посмотрел вверх. Оглянулся на стоявших внизу и стал подниматься к собаке. Он взял Рэма на руки, осторожно взвалил его на плечо. Одна рука его теперь была занята. Медленно и осторожно он спускался всё ниже и ниже. Но вот все увидели, как его нога скользит по гладкой каменной стене, не находя опоры. Виталька почувствовал, что у него перехватило дыхание. Ещё миг, и Николай покатится вниз вместе с собакой. Но нет, он нашёл какой-то невидимый снизу выступ…И вот Николай уже стоит вместе со всеми, весёлый и спокойный, прижимая к себе собаку.Рэм лизнул его в щёку.– Ну ладно, ладно. – Николай потрепал гриву собаки и взвалил на плечи свой рюкзак.– Жить надоело? – спросил Матвей. – Нельзя, что ли, было спустить собаку вместе с Виталькой, так же, как мы их поднимали?– Не стоило возиться. Я знал, что обойдусь…– Собака могла испугаться, рвануться из рук.– Не стоило её брать, – сказала Эллочка. – Ведь она нам здесь совершенно не нужна. Просто излишняя роскошь или излишняя обуза.– Допустим, обуза небольшая, – ответил Николай. – Подумаешь, пришлось нести его немного.– Рэм может сорваться. Будет очень жаль такого чудесного пса. А главное – он нам здесь совершенно не нужен.– Знаешь, Эллочка, ты сейчас говоришь о собаке именно то, чего о ней никогда нельзя говорить. Дело в том, что собака может не понадобиться всю жизнь. Если бы мы могли заглянуть в будущее…– Ты хочешь сказать – может и понадобиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49