Он припал к земле, готовясь к прыжку, и в этот миг щелкнул переключатель.Нас снова тряхнуло, затрещал корабль, и мы облегченно вздохнули, увидев наш полутемный славный сарай.Славка долго еще стучал зубами не то от страха, не то от холода. * * * Когда я пришел домой, возле подъезда стоял автофургон из мебельного магазина, и отец вместе с рабочими таскал к нам на четвертый этаж разобранный спальный гарнитур. Я тоже стал таскать всякую мелочь. Мама показывала, куда что ставить. У мамы от радости даже щеки сделались розовыми. Она суетилась, то и дело напоминала, чтобы несли осторожнее, чтобы не оцарапали полировку.Я так устал за этот день, что едва доплелся до кровати и сразу уснул. Мне снился черный кот. Он держал в лапе мелок и толковал мне, что позитроны – это те же электроны, только в минусовом времени, писал какие-то формулы на черной доске. Морда его была белой от мела. Он старался вовсю, как будто я мог что-то понять. Мел крошился и сыпался на пол. Потом распахнулось окно, и в комнату ворвался холодный ветер. Раскрошенный мел превратился в снег и закружился по комнате. Кот ежился от холода, дул на лапы, но все писал и писал на доске. Наконец он закончил свои расчеты и сказал:– Этого люди не должны знать, иначе они используют время в военных целях, что приведет к распаду жизни.– Зачем же тогда ты мне это рассказываешь? – спросил я.– Но ведь ты спишь,– ответил кот.– Да, ты прав, я сплю. Сегодня был такой тяжелый день...– Эти расчеты,– продолжал кот,– я должен где-то спрятать. И я решил спрятать их в твоей памяти, но так глубоко, что ты никогда их оттуда не достанешь.– Почему же ты не хранишь их у себя?– Я уже стар, а детей у меня нет. Вернее, есть, но разве разберешь, где свои, а где чужие.– Твои должны быть черные,– сказал я.– Не обязательно,– ответил кот.– Могут быть и серые.Кот от холода сунул концы лап себе под мышки и раздраженно сказал:– Где только их черти носят?– Кого? – спросил я, но мой голос как бы разбился на куски и прозвучал совсем глухо. Кот или не расслышал, или не захотел ответить. Что-то отвлекло его.И тут стало перестраиваться пространство. Доска вытянулась в нить, потолок понесся вверх, разрастаясь и все более искривляясь, стены свернулись в прозрачные трубки, а кот раздвоился, как двоится ложка в стакане воды. Все залил яркий радостный свет, снежная крупа вспыхнула, взметнулась прозрачными брызгами, и в воздухе возникли парусные корабли. Приближаясь, они скользили в каком-то другом пространстве, их паруса ослепительно белели. Я сразу их узнал. Первый корабль медленно развернулся и стал при полных парусах, не бросая якоря. С борта прямо ко мне протянулась ровная, как луч, дорожка, и по ней побежали дети. Вот девочка, похожая на Тоньку, увидела кота и с радостным криком схватила его на руки.– Вернемся – я тебе покажу,– сказала девочка.– Из-за тебя моему папе попало от службы времени. Надо же – забрался в двадцатый век. И что хорошего ты тут нашел?Я хотел сказать ей, что в двадцатом веке совсем неплохо, но не мог даже пошевелить губами.Дети шумели, бегали, что-то разглядывали, смеялись.– А ну-ка, угадай, что это было? – спросил мальчик лет десяти, показывая семилетнему малышу на телевизор.Тот сморщился, силясь припомнить, растерянно моргал.– Стыдно не знать,– сказал старший мальчик.– Это один из первых опытов применения электроники. На экран проецировалось плоское изображение.Прозвучал короткий гулкий сигнал, и дети поспешно побежали на корабль.Последней ступила на трап девочка, державшая на руках кота.Я бросился за ней, но моя нога прошла сквозь прозрачный трап как сквозь воздух. Стены стали быстро раскручиваться и выпрямляться. Потолок вернулся на свое место. Вернулась и доска, но все, что на ней написал кот, кто-то старательно стер, не оставив ни одной цифры.Странно, но этот дурацкий сон разбудил меня. В глазах двоилось и троилось, словно все еще продолжало перестраиваться пространство. Кружилась и болела голова. Я босиком потихоньку прошел на кухню, достал из шкатулки мамины таблетки от головной боли и выпил сразу две. Потом вернулся в постель и уснул. ГЛАВА ПЯТАЯ Никого из нас дядя Альберт и близко не подпускал к пульту управления машиной времени. Но я давно уже заметил, что Славка с вниманием, какого у него прежде не было и в помине, следил за каждым его движением. Он буквально ходил за ним по пятам, как кот за теткой дяди Альберта. Прибегал к нему раньше всех нас и позже всех уходил.Однажды, когда дядя Альберт ушел из сарая, Славка вскарабкался на корабль и сел к пульту. Я сначала не обратил на это внимания, пусть посидит, помечтает, но когда он что-то там принялся переключать, я бросился к нему.Когда я забрался на корабль, на пульте горели все индикаторы, и Славка, как завороженный, глядел на шкалу времени и уже тянулся к стрелке.Я схватил его за шиворот и так дернул, что отлетела и куда-то покатилась пуговица.– Ты что, с ума сошел?– Слушай, Валерка,– зашептал Славка, по-моему, даже не заметив, что я держу его за шиворот.– Я включил машину.– Пошел отсюда, дурак!Я стащил его с сиденья, дал коленом под зад.Едва мы спрыгнули с корабля, вошел дядя Альберт. К счастью, он ничего не заметил.Тонька в этот день почему-то не пришла. Я все поглядывал на калитку, и Махмут заметил это.– Ты что это сегодня головой крутишь? – спросил он.Не знаю, как мне удалось не покраснеть. Дядя Альберт оглядел корабль, погладил рукой обшивку.– Я думаю,– сказал он,– рисковать больше не следует. Дважды нам повезло, но испытывать судьбу слишком часто не стоит. Ведь и в недалеком прошлом немало интересного, ребята.Я мельком посмотрел на кислое лицо Славки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22