Мы были далеко, но и до нас докатилась волна горячего воздуха, словно от взрыва. Хищник рухнул на песок.А бронтозавр, поводя гибкой шеей, медленно двинулся вдоль берега, пожирая плотный кустарник, как будто и не было хищника, оставшегося на песке.На отмель отовсюду стали выползать плотоядные. Они двигались из леса, выползали из воды, из окружающего кустарника. Это были сравнительно мелкие ящеры – одни, точно кенгуру, прыгали на задних ногах, другие бегали, припадая к земле,– серые, ярко-зеленые, красные, фиолетовые, короткохвостые и длиннохвостые, они, казалось, несли каждый свою нигде более не повторяющуюся форму и окраску.Крокодил не двигался, но по его вздымающимся бокам и вздрагивающему красному гребню можно было заключить, что он жив. Масса мелких плотоядных нетерпеливо шевелилась, но держалась от него на значительном расстоянии.– Смотрите! – закричал Славка.– Тиранозавр!Мы посмотрели, куда он показывал, и замерли. По отмели шел на двух ногах зелено-красный ящер таких размеров, что голова его могла бы достать крышу четырехэтажного дома. Какие-то отвратительные" дергающиеся движения его исполинского туловища, его чудовищная пасть с полуметровыми зубами и мощный хвост – все наводило ужас. Под складками его кожи вздымались и перекатывались могучие мышцы.Отмеривая четырехметровые шаги, он приблизился к отмели и остановился.Щелкнул затвор фотоаппарата – это дядя Альберт сфотографировал хищника.И вдруг тиранозавр бросился вперед. Схватка его с гигантским крокодилом показалась мне жутким сном. Крокодил яростно защищался. Хищники кромсали друг друга зубами, сшибались их извивающиеся хвосты. Они дрались, не издавая ни звука, только трещала и рвалась кожа под их страшными зубами. Этот безмолвный бой закончился победой тиранозавра. Однако победа далась ему нелегко, он весь с головы до хвоста был залит кровью, кровь стекала по его шкуре красными разводами. Крокодил еще дергался, загребая песок широким хвостом, а тиранозавр уже начал его пожирать. Меня едва не стошнило от этого омерзительного зрелища. Челюсти его чавкали и хлюпали, рвали шкуру и мясо, с треском ломали кости. Он глотал и глотал кровавые куски, целые тонны мяса исчезали в его бездонном брюхе. Оно на глазах раздувалось и тяжелело.Откуда-то с противным кваканьем налетели птеродактили. Некоторые были размером с ворону, а иные меньше воробья.Со всех сторон из зарослей выползали и выползали на запах крови бесчисленные плотоядные. Ими уже кишел весь берег. Они ждали своей очереди, чтобы наброситься на мясо, когда насытится плотоядный гигант.На горизонте стали собираться тучи. Они быстро разрастались и шли на нас, широко полыхая молниями, дыша раскатами грома. Ожесточеннее заметались птеродактили, опускаясь все ниже и ниже, и вот уже облепили тушу крокодила, принялись рвать и заглатывать мясо.А тиранозавтр поднял страшную, кровавую пасть. Брюхо его раздулось, он тяжело, с хрипом дышал, но не оставлял добычи.Дядя Альберт оказался прав. Это действительно была преисподняя, совсем другая планета, с мутным небом и незнакомым жгучим солнцем.А тучи надвигались, темные и плотные, как горы. Я никогда не видел таких туч. Они сияли от блеска молний, они двигались бронированной массой, и там, где они шли, гудел сокрушающий деревья ливень.– Пора домой,– с сожалением сказал дядя Альберт, последний раз щелкнув фотоаппаратом.Глухо загудел двигатель. А ливень уже мчался на нас по протокам сплошной непроницаемой массой; одно за другим с шумом и треском валились в воду деревья. Это была не стена дождя, а стена кромешного мрака. От нее пахло не свежестью, а душным водяным паром, насыщенным электричеством. Все ближе, ближе...Дядя Альберт повернул переключатель.Я не помню, что было потом... Мне показалось, что наш корабль попал под поезд. От удара неимоверной силы я потерял сознание и, как видно, не скоро пришел в себя. Сначала в уши проник непонятный гул, потом я почувствовал, что задыхаюсь, мне почему-то не хватало воздуха. Я попытался пошевелиться и не смог. С трудом открыл глаза. Передо мной качались красные, синие, желтые и белые нити, задевая меня по носу, по лбу и щекам. Я едва не закричал от ужаса и омерзения, как внезапно понял, что это оборванные провода. Корабль! Что случилось? Я что было сил рванулся из-под навалившихся на меня исковерканных приборов, но не смог даже пошевелить рукой. И тут я услышал над собой мерный стук. Навалившаяся на меня тяжесть медленно поползла вверх. Я поспешно выкарабкался из-под нее и увидел тетку дяди Альберта. Она стояла на коленях и торопливо крутила рукоятку домкрата, поднимая искореженный корпус корабля. По ее лицу струями катился пот.– Подсоби-ка,– хрипло попросила она.Я лихорадочно принялся крутить рукоятку, попутно соображая, что корабль потерпел катастрофу. Но где? Мы были не в сарае, в спину мне пекло солнце. И откуда здесь эта старуха? Я увидел прямо под рукояткой домкрата ботву моркови. Огород. Но чей? Где? Осматриваться мне было некогда. Каждая секунда могла стоить жизни. И тут из-под обломков корабля вдруг выполз Махмут в изорванной одежде, с окровавленной головой. Он принялся лихорадочно разбрасывать во все стороны металлические и деревянные остатки корабля, поднимал их, извиваясь от натуги, обдирая в кровь руки. И вот появилась голова Славки, взъерошенная, с оттопыренными сверх обыкновения ушами. Глаза его от страха были круглыми, как пуговицы. Он выкарабкался наверх и, как заяц, ошалело побежал по огороду. Вслед за ним из-под обломков выбрались Тонька и дядя Альберт.Дядя Альберт быстро осмотрел нас, все ли тут, и сел на обломки корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22