Усики Фрея напыжились, стали щеточкой под коротким носиком. Он стал похож на гневного Ленина.
- У нас кончились деньги? Тогда возьми доллары.
- Ах, оставьте! - воскликнул Фрей. - Сделки в валюте противозаконны.
Оттолкнув Фрея, в дверях появилась легко одетая девица из породы тех, что фотографировались на другой половине особняка. Непонятно только было, каким образом она проникла в квартиру Сергея. "Неужели половинки соединяются неизвестной мне дверью?" - подумала Лидочка.
Девица поздоровалась небрежно, словно она была здесь хозяйкой, а Лидочка с Сергеем случайными докучливыми посетителями.
Затем она прошла к стулу, сняла с него, положила на пол стопку книг и уселась, закинув ногу на ногу. Девица была очаровательна, но банальна, а раскрашенное кукольное личико она портила слишком упрощенно понятой модной прической - поникшим рыжим коком, схожим с горбом голодного верблюда. Зато ее ноги были совершенными архитектурными сооружениями, двумя эйфелевыми башнями в черных чулках. Как жаль, подумала Лидочка, что я не принадлежу к мужскому племени и могу оценивать ценность задних конечностей гостьи лишь как энтомолог. Тем не менее свои ноги, вполне стройные и прямые, она упрятала под юбку. Девица заметила это движение и победоносно подняла колени, чтобы ни один миллиметр бедер не скрылся от лицезрения.
- Женька, - сказал Сергей, - не соблазняй Фрея. Ему горько.
- Пусть заплатит и имеет меня хоть всю ночь, - цинично ответила Женька, а Сергей сообщил Лидочке:
- Этот изумительный экземпляр белой женщины не так глуп, как хочет казаться. Вы не поверите, Лида, но Женя закончила Плехановский институт.
- Плешку, - поправила девица Сергея.
- И теперь заведует отделом снабжения в советско-китайском совместном предприятии.
- Я только что из Шанхая, - сообщила Лиде Женька.
Голос у нее был низкий и простонародный. Она вытащила из большой мягкой сумки пачку "Голуаз" и кинула ее на журнальный столик под нос Сергею. Сергей не обиделся.
- Спасибо, - сказал он. - За ребенком пришла?
- Я его на недельку возьму. Мать из Курска приехала и базлает - где дите? Надо демонстрировать.
- Я не отдам, - сказал Фрей, который стоял в дверях. - Она его консервами кормит. У ребенка диатез.
- А сам куда детское питание дел? - спросила Женька. - Голландское?
- Как ты могла допустить! - воскликнул Фрей фальцетом. Выпуклый лоб сразу вспотел.
- Принеси ребенка, - велел Сергей.
Фрей ушел, Лида ожидала, что он появится вновь, но вместо него вошла, застегивая блузку, еще одна девица, запущенная, как садик у вокзала. Ее прическа была заимствована у нестриженного пуделя, зато ноги начинались от ушей.
- Слушайте, лабухи, - прохрипела новая девица. - Курить есть чего?
Блузка не застегивалась, гостья рассердилась, рванула пуговицу - та полетела в угол, и девица вовсе не среагировала на свое поражение, а стала чесать полную грудь длинными пурпурными ногтями.
Женька дала ей закурить, пришел Фрей. Он бережно нес на руках младенца. Младенец был в розовом стеганом пакете, в белом чепчике, он был чистый, невинный, прекрасный, он тихо дышал, надув нежные губки.
- Нет у меня молока, - сердито ответила Женька на невысказанный вопрос Фрея, - Откуда ему взяться?
- Давай я покормлю, - сказала вторая девица, и Фрей передал младенца ей.
Младенец проснулся и стал сосать грудь. Обе девицы курили, что вредно младенцу. Лидочка знаком показала Сергею, чтобы он велел им бросить сигареты. А тот лишь улыбнулся. Тогда Лидочка сказала, что ей пора идти.
Перед уходом Лидочка прошла коридором в туалет, дверь во вторую комнату была приоткрыта. Она заглянула в щель. Комната была невелика и пуста, если не считать аккуратно застеленной сиротским одеялом девичьей кровати, школьного стола и венского стула: жилище Фрея было аскетическим и тоскливым. Оживляли комнату лишь две детские колясочки. Одна была пуста, во второй спал младенец.
Сергей сам позвонил Лиде. На работу. Худред Гурский, отпустивший кривую бороду и политически склоняющийся к прогрессивным националистам, сказал, передавая Лидочке трубку:
- Предупреждаю, сейчас развелось много сексуальных маньяков. Насмотрятся американской порнухи и готовы бросаться на русских блондинок.
- Какое счастье, что я шатенка, - ответила Лидочка.
- Куда вы пропали? - спросил Сергей, - Мне бывает скучно без вас. Знаете, почему? Вы умеете слушать. А в наши дни, да еще в моем возрасте, отыскать слушателя, а тем более прекрасную слушательницу, почти немыслимо.
Лида поняла, что ввело в заблуждение Гурского: голоса старятся вовсе не вместе с людьми. У них своя жизнь, свой возраст и своя старость. У Сергея был воркующий баритон соблазнителя в расцвете лет.
Сергей сварил чудесный кофе - оказывается, он получил гонорар банкой "нестле" в семье демократического министра, который часто обменивается опытом с Западной Европой. Фрей был тут как тут, еще более похожий на Ленина чем обычно, потому что начал отпускать эспаньолку. Пока что она была лишь пегим пятном, приклеенным к подбородку. Свою чашку он унес на кухню разбавить кипятком, потому что, по его словам, берег сердце.
- Мне показалось, что вам не понравились мои юные приятельницы, сказал Сергей. - Этим вы нас с ними огорчили.
- И их огорчила? - спросила Лидочка не без иронии.
- Разумеется, - Сергей был искренен, - вы не можете не понравиться. К тому же они почувствовали к вам глубокое уважение.
Его дипломатия была наивна, но разоблачать ее было жестоко.
- Они фотографируются у ваших соседей?
- Допускаю, что Женя там подрабатывает. Лариса выше этого.
Лидочка помолчала, выражая сочувствие к суровой судьбе девиц.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4