Власть захватила узурпаторша, а вооруженные силы на это – ноль внимания! Беспредел!
– А ты думаешь, почему я на тебя такие надежды возлагаю? – тихо мурлыкнула кошка. Тем паче что ты уже почти наполовину гражданка нашего царства. Вот и разберешься и с армией и с узурпаторшей… Будет чем развлечься в замужестве…
Нет, не рыжая у меня кошка. То есть будущая свекровь.
Золотая – 958-й пробы.
И в ломбард ее сдать – большое дело сделать для всего прогрессивного человечества.
Право слово.

* * *

До наступления свадебного дня я упросила Руфину устроить мне экскурсию по граду Кутежу. Она согласилась, мотивируя это тем, что, во-первых, я все равно всю жизнь в тереме не просижу, я не «теремная затворница», а во-вторых, надобно и на ярмарку сходить кой-какие припасы к свадьбе купить, себя показать, местный народ посмотреть.
Мы уселись в расписную двуколку, и Руфина начала знакомить меня с городом.
В центре столицы, как и полагается, высились белокаменные царские палаты – с колоннами, арками, высокими узкими окошками и сверкающей на солнышке крышей, как пояснила Руфина, из чистого серебра. На мой каверзный вопрос: «Так уж и из серебра?» – она только пренебрежительно фыркнула, мол, это только у вас, в вашем тусклом реале, крыши вместо серебра алюминиевой пленкой покроют, а в сказке – все по правде. Практически все.
Обширная площадь перед царскими хоромами была выложена кирпичами цвета охры и потому, по словам моей экскурсоводши, среди народа прозывалась Красной. Я деликатно промолчала, не стала указывать на то, что жители Кутежа допустили явный плагиат.
Сразу от площади лучами расходились три главные улицы Кутежа: Кузнецкая, Шорная и Сытная. На Кузнецкой и Шорной плотными рядами стояли избы, кое-где разбавленные скромными теремами, а Сытная начиналась торговыми рядами, которые приводили опять-таки к площади, теперь уже ярмарочной. Туда-то мы с Руфиной и направились.
Ярмарка была шумная, суетливая и пестрая, как ей и положено. Меж рядов со сбитнем и сластями сновали мальчишки, глазели на кривляющихся скоморохов приезжие деревенские мужики… Пахло имбирем, пивом, жареным мясом, кожами, требухой, потом – словом, тысячи разнообразных ароматов впились в мой избалованный нос и заставили непрестанно чихать. Тогда как Руфина явно наслаждалась ярмарочным столпотворением. Оно и понятно. Я-то шла, протискиваясь сквозь толпу, а царица уютно сидела у меня на руках и только давала указания лапкой, куда, к каким шатрам да прилавкам идти. В основном ее интересовали ткани. И я просто боюсь предположить, для чего рыжая красотка купила целый отрез, гремящей как жесть, и столь же плотной парчи и кусок ярко-алого бархата, тяжелого, будто мешок с кирпичами… Да-да, волочить Руфинины покупки тоже пришлось мне. Хорошо хоть она при этом с рук слезла и важно шествовала меж прилавков, не попадая в ярмарочную сутолоку. Еще и переговаривалась со мной:
– Что ты такая мрачная, Василиса свет Никитична? Ты погляди, какое здесь качество! Такого у вас в Москве нигде не сыщешь!
– Так уж и не сыщешь, – исключительно из чувства противоречия пробурчала я. А мрачная я потому, что меня предчувствия охватывают…
– Какие?
– Нехорошие. Ты, случайно, этот кокошник тяжеленный не для меня ли приобрела?
– Для тебя. На второй день свадьбы наденешь.
– И не надейся. Он мне шею сломает.
– Привыкнешь. Все аристократки у нас так наряжаются. И тебе положено.
– Руфина.. .
– Василиса… Ой, смотри-ка, наши знаменитые пряничные ряды!..
В самом деле, мы, покинув зону активности кружевниц и белошвеек, пришли в натуральное пряничное царство, сладко пахнущее медом, корицей и жженым сахаром.
– Пряники у нас на весь мир знамениты! – гордо заявила Руфина, указывая мне на огромный, с крышку письменного стола, пряник с оттиснутыми буквами «Подарок из Кутежа». К нам за пряниками с разных концов света едут!
– Ты еще скажи, что пряники – ведущая отрасль вашей экспортной индустрии, – съехидничала я, но Руфина только кивнула:
– И скажу. Потому как за счет пряников наше Тридевятое царство и стоит. И никто не нападает.
– Вот как…
– Сама посуди. Допустим, приезжают к нам какие-нибудь заморские послы с враждебными намерениями. Мы их кормим-поим, да и говорим так невзначай: «Передайте вашему государю такому-то, что у Тридевятого царства для друзей всегда найдется пряник, а для врагов найдется меч».
– И все выбирают пряник?
–.А то. Внешняя политика у нас на уровне.
– Верю, Можно я тогда куплю себе во-он тот пряничек? В форме кошки. А?
– Купи-купи, потешь душеньку. О, а вон и заезжие скоморохи выступают! Хочешь, послушаем? Поют, правда, паршиво, зато с воодушевлением.
Мы подошли к ярко расписанному сусальными звездами балагану и увидели пятерку кривляющихся в такт производимой балалайками и сопелками музыке худых парней в драных, но до рези в глазах пестрых костюмах.
– Встречайте нашу прославленную группу «Корешата», вау! – выкрикнул один скоморох.
– Артель-звездодель форева! – вскинув бубен, возопил другой. А таперича слушайте наш козырный хит! Васяня, впарь им не по-детски!
Толпа с интересом прислушивалась к треньканью Васяни на балалайке. Вскоре к балалайке присоединились прочие немудреные музыкальные инструменты и сами «Корешата»:
На далекой Амазонке
Не бывал я никогда.
Никогда меня не парит
Эта гео-лабуда.
Мне по жизни всех дороже
Водопадов, блин, и скал
Край, где всякий крикнуть сможет:
«Во, как круто я попал»!
Припев:
Круто! Ты попал не туда!
А куда?
Так тебе того не скажет никто.
Светит в ясном небе звезда
Да, звезда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17