– Нужно экономить.– И ты способен что-то скопить?– Если захочу…И, повернувшись к остальным, Баррос изложил то, о чем он думал:– Мы находим жилье на всех, нечто вроде студенческой республики… Как делают студенты в Коимбре. Мы сумеем накопить в месяц более пятисот анголаров [1] Денежная единица в колониальной Анголе.

.– Как это?!– Я же говорю как, – раздраженно ответил Баррос. – Аренда дома обходится в триста анголаров. Каждый платит за себя.– Жилье обойдется в шестьдесят анголаров, – подтвердил Соуза.– Точно, шестьдесят. Это немного, – сказал Силверио. Баррос попросил у официанта лист бумаги и принялся за подсчеты. Остальные пустились фантазировать, когда убедились, что смогут найти жилье за шестьдесят анголаров. Фрейтас уже строил планы заехать в Париж. Ведь это было бы по пути, наверняка по пути. Карты у него не было, но Париж, как ни крути, лежал на пути в Швейцарию. Он вспоминал о «Мулен Руж», о длинных и красивых ножках в черных чулках, выглядывающих из-под белых плиссированных юбок, словно цветы на тонких стебельках. Именно поэтому Альбина, его любовница, натягивала черные шелковые чулки, чтобы предстать перед ним после ухода последних клиентов. Соуза считал, что лучше заехать в Голландию посмотреть мельницы и каналы, потому что женщины – женщины есть повсюду, даже там, черт побери! Но ему нравились голубые глаза. Силверио отдавал предпочтение Италии из-за Венеции:– Должно быть, здорово, если мы скажем, что хотим поехать на площадь Россио [2] Центральная площадь в Лиссабоне. Силверио ошибочно полагает, что эта площадь находится в Венеции.

, ну да, Россио, это там, в Венеции, сесть на пароход и поплыть… А с девушкой, должно быть, еще лучше.Перейра продолжал улыбаться, в то время как Баррос что-то говорил, приводя какие-то цифры и потирая от возбуждения руки, словно его бил озноб при мысли о такой возможности. Через некоторое время, когда Фрейтас уже спорил с Силверио из-за Парижа и Венеции и когда явился официант, встревоженный шумом, решив, что спорят о футболе, Баррос поднялся с листком бумаги в руке и, опрокинув кружку, разлил остатки пива.– Все так, как я говорил… Точно так я и думал. Через три-четыре года мы сможем туда поехать.– Но как?! – вмешался Перейра с тем же провокационным видом.Баррос поднял руку и снова уселся.– Очень просто. Цифры умеют говорить, как и люди… За жилье – шестьдесят анголаров, за негра-прислугу – пятнадцать анголаров…– Пятнадцать анголаров?– Да, разделив на пять. Одного негра достаточно «для услуг.– Конечно, достаточно! – согласился Силверио.– Продолжай, – попросил Фрейтас, поглаживая свои рыжеватые усы.Немного помолчав, Баррос продолжил:– На еду – двести пятьдесят анголаров, а на прачку…– Одна прачка на всех? Нет, не пойдет… Я свою не оставлю, – сказал Соуза. – Мне жаль, но я ее не оставлю.– Она его хорошо обслуживает, – отпустил кто-то двусмысленную шутку.– Ну, это мое дело. Я не буду менять прачку и свою не отдам никому другому. Потерпите!– Значит, нанимаем прачку для четверых…– Я еще не знаю насчет четверых, – пояснил Баррос – Вот Перейра еще не сказал, хочет ли он.– Ясно, что хочу. А пожалуй, точно хочу. Из того, что я не запрыгал от радости и не строю планов, вовсе не следует, что я не хочу ехать… Конечно, для меня это будет Непросто. Я слегка выпиваю, не прочь сыграть в карты…– Значит, бросишь играть и пить.– Легко сказать. У меня свои слабости. И хорошо, что они у меня есть, ведь я мужчина!– Ну как хочешь, – сказал в заключение Баррос. – Я думаю, что можно отложить за год восемь тысяч эскудо. Этого вполне хватит.– Восемь тысяч?– Да, около восьми тысяч. Мы перестанем ездить каждое воскресенье в такси, и только это даст почти три тысячи за год, если мы не захотим урезать и другие расходы: стоит ли нам так часто ходить в кино?…– Смотреть такие фильмы…– Нет, от кино я не могу отказаться, – с сожалением произнес Силверио, который заглядывался на дочку владельца кинотеатра.Все рассмеялись.– Что в этом смешного? – раздраженно спросил Силверио. – Вы над всем насмехаетесь…Но Баррос уже продолжал:– Живя в одном доме, мы реже станем бывать в кафе, это уж точно. Будем проводить время за разговорами…– Или устраивать побоища, – пошутил Соуза, толкая локтем Фрейтаса.– Как захотите… А сейчас надо решать. Ты что скажешь? Перейра кивнул головой.– Ладно, значит, решено! – заключил Фрейтас. – Будем искать жилье.Так они и нашли дом, в котором стали жить все вместе. Два окна дома выходили на улицу святого Антонио, а одно окно, выходящее на противоположную сторону, находилось в комнате, где они ели и отдыхали по вечерам. Нужно сказать, что это было чудесное окно, откуда виднелось море, и только поэтому стоило снять дом. Соуза называл его «окном грез». Он никогда не смотрел на уродливый и грязный овраг, нависавший над футбольным полем Кокейрос. Его взор устремлялся вдаль, переходя от золотого песчаного острова, по-змеиному изогнувшегося, к стоявшим неподалеку судам, которые прибывали, привозя с собой воспоминания детства. Ему нравилось смотреть на океан и без судов. Океан был огромен, и над его волнами хватало простора для любых фантазий. Он никогда не вспоминал, что в море около Луанды водились акулы.– Я боюсь только акул, которые ходят по суше, – сказал ему Силверио, неловко затягиваясь из огромной трубки, которую он завел для форса. Когда он начинал курить, друзья, потешаясь над ним, говорили, что трубка курила Силверио, настолько он казался тщедушным и нелепым. Но тот считал себя похожим на одного киноактера, лицо у него было точно такое же, а остальное для него не имело значения:
1 2 3 4 5 6