ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
На деревьях висели скорбные таблички с фамилиями и фотографиями сотрудников милиции, погибших в уличных столкновениях.
В кафе, расположенным за «Гранд-отелем», я побеседовал с молодой учительницей – сербкой и ее мужем, который баюкал на руках запеленатого младенца. Он говорил: «Вы слышали историю об албанской девушке, которую они сейчас хотят превратить в мученицу? Она напала на милиционера, сбитого с ног, пытаясь выбить ему глаз острым каблуком-шпилькой своей туфли, и сделала ему большую вмятину во лбу, прежде чем он успел выстрелить в нее. Милиция стреляла поверх голов, хотя это было очень трудно сделать… Я ничего не имею против албанцев. Шафером на нашей свадьбе был албанец. У меня был еще один друг – албанец, с которым мы часто выпивали. Теперь у них будут большие неприятности со своими соплеменниками, если они заговорят с нами».
В конце моего пребывания я отправился вместе с югославским журналистом в Грашаницкий монастырь, куда вскоре должны были доставить прах князя Лазаря. Напротив церкви было построено новое кафе «1389 год». В киоске продавалась книга «Битва на Косовом поле: миф, легенда и реальность». Четверо маленьких албанских ребятишек забавлялись тем, что бросали камешки в почтовый ящик, висевший на стене церкви. Мы разыскали игуменью монастыря. Как и в предыдущий мой визит, настроение у нее оказалось отвратительным: «Как вы смеете врываться в чужой дом? Вы не понимаете, как должен вести себя воспитанный человек?» Мне опять на выручку пришла добрая пожилая сестра Ефремия, которая в прошлый раз гнала стадо овец.
Сестра Ефремия отвела нас в церковь и показала фрески, которые за шестьсот лет потерпели значительный ущерб. Часть украшений была изуродована турками. Свою лепту внесли и крестьянки, которые стирали краску и приготавливали на ее основе глазную мазь. Но наибольшие повреждения причинили современные вандалы, которые выцарапали на фресках сердца, пронзенные стрелами, и свои инициалы. Иногда там даже стояли подпись и дата. Лишь в последние годы государство спохватилось и попыталось взять под охрану это замечательное здание. В 1989 году белградские политики вовсю распинались о своей миссии спасителей христианской Европы от ислама, но то, что рассказала нам сестра Ефремия, противоречило официальной версии:
Турки явились сюда в 1389 году, после битвы на Косовом поле. Они нанесли некоторый ущерб тогда и потом, на протяжении нескольких веков. Однако их отношение было не таким варварским, как у болгар, которые сменили турок. Да, болгары – христиане, как и сербы, но они были еще хуже, чем турки. Мы все знали, что турки – наши враги. Однако мы должны больше опасаться некоторых друзей, которые держат камень за пазухой. После войны наше положение не улучшилось, скорее наоборот. Они (коммунисты) хотели прогнать нас отсюда. Были предложения даже снести монастырь. Затем здесь разместили совет. Председатель совета ненавидел нас. Они осквернили церковь.
Когда я поинтересовался, кто были те люди – сербы или албанцы, сестра Ефремия ответила:
Хуже всех вели себя сербы. Один албанец сказал мне, что если бы кто-нибудь посмел обращаться с мечетью так, как они обращались с этой церковью, он убил бы святотатца. В 1952 году сюда приезжал маршал Тито. Он сфотографировался на фоне церкви, вы можете посмотреть на снимок, вот он. Один ученый человек, который говорил на шести языках, решился обратиться к маршалу. Он сказал, что церковь нужно отреставрировать если не в религиозных целях, то как исторический памятник. Маршал согласился. Однако в том же году в монастыре разместили воинскую часть. Нас заставили убраться под дулами автоматов. Мы решили поехать в Белград и заявить протест. Патриарх не поддержал нас. Это была целиком наша идея. Я была очень молода и наивна и не осознавала, на какой риск я шла, собираясь идти на прием к этим людям с протестом. Тито мы не увидели, но зато нас принял Ранкович. Не знаю, что он там подумал, увидев нас в наших черных рясах, но все же он выслушал нас. Я была так наивна и не соображала, что они могли убить нас. Однако я отправилась бы прямиком на небеса. Но с тех пор к власти пришли более разумные люди…
До этого времени мне и в голову не приходило, что за семь веков никогда еще Грашаница не переносила такие страдания, как при коммунистах после второй мировой войны. Мы дали сестре Ефремии деньги на ремонт храма, а она, в свою очередь, подарила нам две бутылки вина и сказала, что будет за нас молиться.
Через несколько недель в Грашаницу были доставлены останки князя Лазаря, а затем 28 июня 1989 года на Косовом поле в шестисотую годовщину битвы собрался почти миллион сербов. К этому времени страх сербов в самой Сербии распространился и на православных христиан в Хорватии и Боснии-Герцеговине, оживив память о второй мировой войне. Мания преследования имеет провоцирующий характер – и поэтому сербы в Хорватии и в самом деле начали подвергаться притеснениям, особенно в 1990 году, после прихода к власти Франьо Туджмана. Когда начали поступать сообщения об избиениях сербов, о поджогах их жилищ, о том, что их автомобили сбрасываются в море, Милошевич сыграл на этом страхе, сделав из него козырь в своей игре. Точно так же, как Милошевич играл на страхах сербов, Туджман – эксплуатировал ненависть хорватов к четникам. Оба деятеля нуждались друг в друге, чтобы удержаться у власти. На деле они были довольно близкими политическими друзьями.
Миллионы сербов были настроены против Милошевича и хотели, чтобы Сербия осталась в составе Югославии. Последний шанс избавиться от него представился в марте 1991 года, когда перед зданием белградского телевидения собралась огромная толпа, протестовавшая против засилия пропагандистов Милошевича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
В кафе, расположенным за «Гранд-отелем», я побеседовал с молодой учительницей – сербкой и ее мужем, который баюкал на руках запеленатого младенца. Он говорил: «Вы слышали историю об албанской девушке, которую они сейчас хотят превратить в мученицу? Она напала на милиционера, сбитого с ног, пытаясь выбить ему глаз острым каблуком-шпилькой своей туфли, и сделала ему большую вмятину во лбу, прежде чем он успел выстрелить в нее. Милиция стреляла поверх голов, хотя это было очень трудно сделать… Я ничего не имею против албанцев. Шафером на нашей свадьбе был албанец. У меня был еще один друг – албанец, с которым мы часто выпивали. Теперь у них будут большие неприятности со своими соплеменниками, если они заговорят с нами».
В конце моего пребывания я отправился вместе с югославским журналистом в Грашаницкий монастырь, куда вскоре должны были доставить прах князя Лазаря. Напротив церкви было построено новое кафе «1389 год». В киоске продавалась книга «Битва на Косовом поле: миф, легенда и реальность». Четверо маленьких албанских ребятишек забавлялись тем, что бросали камешки в почтовый ящик, висевший на стене церкви. Мы разыскали игуменью монастыря. Как и в предыдущий мой визит, настроение у нее оказалось отвратительным: «Как вы смеете врываться в чужой дом? Вы не понимаете, как должен вести себя воспитанный человек?» Мне опять на выручку пришла добрая пожилая сестра Ефремия, которая в прошлый раз гнала стадо овец.
Сестра Ефремия отвела нас в церковь и показала фрески, которые за шестьсот лет потерпели значительный ущерб. Часть украшений была изуродована турками. Свою лепту внесли и крестьянки, которые стирали краску и приготавливали на ее основе глазную мазь. Но наибольшие повреждения причинили современные вандалы, которые выцарапали на фресках сердца, пронзенные стрелами, и свои инициалы. Иногда там даже стояли подпись и дата. Лишь в последние годы государство спохватилось и попыталось взять под охрану это замечательное здание. В 1989 году белградские политики вовсю распинались о своей миссии спасителей христианской Европы от ислама, но то, что рассказала нам сестра Ефремия, противоречило официальной версии:
Турки явились сюда в 1389 году, после битвы на Косовом поле. Они нанесли некоторый ущерб тогда и потом, на протяжении нескольких веков. Однако их отношение было не таким варварским, как у болгар, которые сменили турок. Да, болгары – христиане, как и сербы, но они были еще хуже, чем турки. Мы все знали, что турки – наши враги. Однако мы должны больше опасаться некоторых друзей, которые держат камень за пазухой. После войны наше положение не улучшилось, скорее наоборот. Они (коммунисты) хотели прогнать нас отсюда. Были предложения даже снести монастырь. Затем здесь разместили совет. Председатель совета ненавидел нас. Они осквернили церковь.
Когда я поинтересовался, кто были те люди – сербы или албанцы, сестра Ефремия ответила:
Хуже всех вели себя сербы. Один албанец сказал мне, что если бы кто-нибудь посмел обращаться с мечетью так, как они обращались с этой церковью, он убил бы святотатца. В 1952 году сюда приезжал маршал Тито. Он сфотографировался на фоне церкви, вы можете посмотреть на снимок, вот он. Один ученый человек, который говорил на шести языках, решился обратиться к маршалу. Он сказал, что церковь нужно отреставрировать если не в религиозных целях, то как исторический памятник. Маршал согласился. Однако в том же году в монастыре разместили воинскую часть. Нас заставили убраться под дулами автоматов. Мы решили поехать в Белград и заявить протест. Патриарх не поддержал нас. Это была целиком наша идея. Я была очень молода и наивна и не осознавала, на какой риск я шла, собираясь идти на прием к этим людям с протестом. Тито мы не увидели, но зато нас принял Ранкович. Не знаю, что он там подумал, увидев нас в наших черных рясах, но все же он выслушал нас. Я была так наивна и не соображала, что они могли убить нас. Однако я отправилась бы прямиком на небеса. Но с тех пор к власти пришли более разумные люди…
До этого времени мне и в голову не приходило, что за семь веков никогда еще Грашаница не переносила такие страдания, как при коммунистах после второй мировой войны. Мы дали сестре Ефремии деньги на ремонт храма, а она, в свою очередь, подарила нам две бутылки вина и сказала, что будет за нас молиться.
Через несколько недель в Грашаницу были доставлены останки князя Лазаря, а затем 28 июня 1989 года на Косовом поле в шестисотую годовщину битвы собрался почти миллион сербов. К этому времени страх сербов в самой Сербии распространился и на православных христиан в Хорватии и Боснии-Герцеговине, оживив память о второй мировой войне. Мания преследования имеет провоцирующий характер – и поэтому сербы в Хорватии и в самом деле начали подвергаться притеснениям, особенно в 1990 году, после прихода к власти Франьо Туджмана. Когда начали поступать сообщения об избиениях сербов, о поджогах их жилищ, о том, что их автомобили сбрасываются в море, Милошевич сыграл на этом страхе, сделав из него козырь в своей игре. Точно так же, как Милошевич играл на страхах сербов, Туджман – эксплуатировал ненависть хорватов к четникам. Оба деятеля нуждались друг в друге, чтобы удержаться у власти. На деле они были довольно близкими политическими друзьями.
Миллионы сербов были настроены против Милошевича и хотели, чтобы Сербия осталась в составе Югославии. Последний шанс избавиться от него представился в марте 1991 года, когда перед зданием белградского телевидения собралась огромная толпа, протестовавшая против засилия пропагандистов Милошевича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161