ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Комендант концентрационного лагеря Ясеновац Макс Любурич отдыхал на вилле в Испании. Позднее он порвал с Павеличем и создал экстремистскую террористическую организацию, действовавшую в Европе и Австралии Аароне М. Нацистские беглецы в Австралии. Мельбурн, 1989, стр. 251. Очевидно, Любурич и другие экстремисты откололись, когда Павелич вступил в переговоры о будущей границе с правым крылом сербской эмиграции.
.
После второй мировой войны Югославию покинуло около полумиллиона противников Тито, но еще большее их количество осталось внутри страны. В основном это были сербские и хорватские националисты, которые необязательно являлись сепаратистами, но все же центростремительные тенденции сильнее ощущались среди меньших наций, таких, как словенцы и боснийские мусульмане. Вооруженное сопротивление Тито оказала лишь горсточка усташей в Хорватии и Западной Боснии и Герцеговине, а также довольно крупные отряды четников в Восточной Боснии, Черногории и Западной Сербии, особенно в районе Равны Горы, прибежища Дражи Михайловича.
Многие антикоммунисты цеплялись за надежду, что западные союзники, и в особенности Соединенные Штаты, спасут их от коммунизма. Мы знаем, что еще в начале 1943 года советник Рузвельта кардинал Спеллман заверил представителя НХГ в том, что Соединенные Штаты выступают за существование независимой римско-католической Хорватии. До самого конца войны правительство Соединенных Штатов продолжало поддерживать четников в Сербии. Милован Джилас говорит, что даже в августе 1946 года американское посольство вынашивало планы интервенции: «Его сотрудники вели себя нагло и провокационно и даже обещали некоторым лицам – нашим врагам и лидерам бывших партий, что скоро будет выброшен парашютный десант на Белград, а военно-морской флот США захватит Адриатическое побережье» Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 42.
.
Сопротивление усташей вскоре было сломлено, потому что оно не имело поддержки среди хорватского крестьянства. С четниками, однако, дело обстояло сложнее. Они по-прежнему пользовались популярностью в Сербии. Большая часть из них сбрила после войны бороды и стала вести с виду мирный образ жизни, беря в руки винтовки по ночам. ОЗНА (так называлась тайная полиция – предшественница УДБА) вела неустанный поиск четников, обращаясь с сербскими крестьянами как с гражданами оккупированной страны. Даже Ранкович пришел в ужас, узнав, что в центре города Тузла, что в Восточной Боснии, его сотрудники на всеобщий осмотр выставили отрубленную голову четника Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 55-56.
.
В марте 1946 года был схвачен Дража Михайлович. Одного из его старших командиров обманом заманили в Белград, арестовали и перевербовали. Затем ОЗНА отправила этого человека назад в Равну Гору, чтобы заманить в ловушку теперь уже самого Михайловича. Не зря еще со времен Косовской битвы сербы больше всего опасались предательства. Когда начались приготовления к процессу, Ранкович был в Москве, и заниматься формулировкой обвинения поручили Джиласу. Во избежание упреков в национальных предрассудках судьями и прокурором назначили сербов из самой Сербии. В целях нейтрализации враждебной заграничной пропаганды обвинение сосредоточило основное внимание на сотрудничестве Михайловича с немцами, а не на его оппозиции коммунизму. В то время почти никому не было известно, что и сам Тито сотрудничал с немцами в ходе «мартовских консультаций» 1943 года.
Михайловича не пытали, не накачивали наркотиками или спиртным, хотя если у него являлось желание выпить, ему не отказывали в бренди. Он честно давал показания, ибо его совесть была чиста. Он произнес трогательную речь со скамьи подсудимых, цитируя слова поэта Негоша о том, как его захватил «мировой вихрь». Тито колебался по поводу вынесения смертного приговора на процессе, который, по его собственному признанию, имел «политический» характер, однако «ведущий триумвират» в составе Карделя, Джиласа и Ранковича высказал мнение, что всякий иной вердикт был бы воспринят негативно партизанами и вызвал бы гнев родственников жертв четников. «Тито молча дал себя убедить этими аргументами, тем более что сам он не был решительно настроен против смертного приговора» Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 38.
.
Да, Джилас курировал подготовку обвинения и настаивал на смертном приговоре, но несмотря на это, он с уважением говорит о Драже Михайловиче:
Это был храбрый человек, однако его взгляды отличались крайней нестабильностью, что влияло на принятие им решений. Традиционалист, он оказался неспособным понять суть происходящих бурных перемен, не говоря уже о том, чтобы успешно провести свой корабль в шторм, лавируя между коварными препятствиями. Простой народ, особенно сербы, всегда казался ему глубоко религиозным и патриотичным и всей душой преданным королю и родине. Хотя его отряды – иногда по его прямому приказу – совершали массовые карательные акции против несербского населения, уничтожали коммунистов и сочувствующих им, сам Дража не считался изувером или фанатиком Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 36-37.
.
Процесс над Дражей Михайловичем и приговор к смертной казни через расстрел, приведенный в исполнение 17 июля 1946 года, вызвали резкую критику Тито со стороны западных государственных деятелей, в особенности Черчилля и де Голля. Однако осуждение Тито – это одно дело, а сочувствие и реальная поддержка многострадальным соотечественникам Михайловича – совсем другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
.
После второй мировой войны Югославию покинуло около полумиллиона противников Тито, но еще большее их количество осталось внутри страны. В основном это были сербские и хорватские националисты, которые необязательно являлись сепаратистами, но все же центростремительные тенденции сильнее ощущались среди меньших наций, таких, как словенцы и боснийские мусульмане. Вооруженное сопротивление Тито оказала лишь горсточка усташей в Хорватии и Западной Боснии и Герцеговине, а также довольно крупные отряды четников в Восточной Боснии, Черногории и Западной Сербии, особенно в районе Равны Горы, прибежища Дражи Михайловича.
Многие антикоммунисты цеплялись за надежду, что западные союзники, и в особенности Соединенные Штаты, спасут их от коммунизма. Мы знаем, что еще в начале 1943 года советник Рузвельта кардинал Спеллман заверил представителя НХГ в том, что Соединенные Штаты выступают за существование независимой римско-католической Хорватии. До самого конца войны правительство Соединенных Штатов продолжало поддерживать четников в Сербии. Милован Джилас говорит, что даже в августе 1946 года американское посольство вынашивало планы интервенции: «Его сотрудники вели себя нагло и провокационно и даже обещали некоторым лицам – нашим врагам и лидерам бывших партий, что скоро будет выброшен парашютный десант на Белград, а военно-морской флот США захватит Адриатическое побережье» Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 42.
.
Сопротивление усташей вскоре было сломлено, потому что оно не имело поддержки среди хорватского крестьянства. С четниками, однако, дело обстояло сложнее. Они по-прежнему пользовались популярностью в Сербии. Большая часть из них сбрила после войны бороды и стала вести с виду мирный образ жизни, беря в руки винтовки по ночам. ОЗНА (так называлась тайная полиция – предшественница УДБА) вела неустанный поиск четников, обращаясь с сербскими крестьянами как с гражданами оккупированной страны. Даже Ранкович пришел в ужас, узнав, что в центре города Тузла, что в Восточной Боснии, его сотрудники на всеобщий осмотр выставили отрубленную голову четника Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 55-56.
.
В марте 1946 года был схвачен Дража Михайлович. Одного из его старших командиров обманом заманили в Белград, арестовали и перевербовали. Затем ОЗНА отправила этого человека назад в Равну Гору, чтобы заманить в ловушку теперь уже самого Михайловича. Не зря еще со времен Косовской битвы сербы больше всего опасались предательства. Когда начались приготовления к процессу, Ранкович был в Москве, и заниматься формулировкой обвинения поручили Джиласу. Во избежание упреков в национальных предрассудках судьями и прокурором назначили сербов из самой Сербии. В целях нейтрализации враждебной заграничной пропаганды обвинение сосредоточило основное внимание на сотрудничестве Михайловича с немцами, а не на его оппозиции коммунизму. В то время почти никому не было известно, что и сам Тито сотрудничал с немцами в ходе «мартовских консультаций» 1943 года.
Михайловича не пытали, не накачивали наркотиками или спиртным, хотя если у него являлось желание выпить, ему не отказывали в бренди. Он честно давал показания, ибо его совесть была чиста. Он произнес трогательную речь со скамьи подсудимых, цитируя слова поэта Негоша о том, как его захватил «мировой вихрь». Тито колебался по поводу вынесения смертного приговора на процессе, который, по его собственному признанию, имел «политический» характер, однако «ведущий триумвират» в составе Карделя, Джиласа и Ранковича высказал мнение, что всякий иной вердикт был бы воспринят негативно партизанами и вызвал бы гнев родственников жертв четников. «Тито молча дал себя убедить этими аргументами, тем более что сам он не был решительно настроен против смертного приговора» Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 38.
.
Да, Джилас курировал подготовку обвинения и настаивал на смертном приговоре, но несмотря на это, он с уважением говорит о Драже Михайловиче:
Это был храбрый человек, однако его взгляды отличались крайней нестабильностью, что влияло на принятие им решений. Традиционалист, он оказался неспособным понять суть происходящих бурных перемен, не говоря уже о том, чтобы успешно провести свой корабль в шторм, лавируя между коварными препятствиями. Простой народ, особенно сербы, всегда казался ему глубоко религиозным и патриотичным и всей душой преданным королю и родине. Хотя его отряды – иногда по его прямому приказу – совершали массовые карательные акции против несербского населения, уничтожали коммунистов и сочувствующих им, сам Дража не считался изувером или фанатиком Джилас М. Подъем и падение. Лондон, 1985, стр. 36-37.
.
Процесс над Дражей Михайловичем и приговор к смертной казни через расстрел, приведенный в исполнение 17 июля 1946 года, вызвали резкую критику Тито со стороны западных государственных деятелей, в особенности Черчилля и де Голля. Однако осуждение Тито – это одно дело, а сочувствие и реальная поддержка многострадальным соотечественникам Михайловича – совсем другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161