Над черным шейным платком возвышалась челюсть – сильная, квадратная, чисто выбритая, с небольшой царапиной. Странно, но отчего-то он показался Мариэтте до боли знакомым. Прямой аристократический нос, узкие губы, без малейшего намека на улыбку, и глаза...
Его глаза были красновато-коричневыми, они рассматривали ее из-под опущенных черных бровей с удивлением и... неодобрением.
– Мисс Гринтри?
Мариэтта вздрогнула.
– Макс, вы?!
– Что вы тут делаете?
Теперь он был настолько близко, что ей пришлось приподнять голову.
– У меня послание для Афродиты. – Мариэтта знала, что это звучит глупо, но другого объяснения у нее не нашлось. – А вы пришли, чтобы воспользоваться услугами заведения, не так ли?
Макс не отрываясь смотрел на нее.
– Не думаю, что вам следует задавать мне этот вопрос.
– Но почему? – невинно поинтересовалась Мариэтта.
– Потому что это неприлично.
Макс плотно сомкнул губы. Его коричневые глаза прищурились, взгляд упал на ее грудь, потом на узкую талию, ниже которой колоколом стояли юбки.
Он рассматривает ее, как товар!
В этот момент Мариэтте вдруг захотелось дать этому наглецу пощечину, и она с трудом удержала уже готовую подняться руку.
Сам Макс будто только что осознал, что делает, и поднял взгляд. К ее удивлению, на его загорелых щеках появился румянец, а его брови стали даже чернее, чем были.
– Вы здесь живете, мисс Гринтри? – неожиданно поинтересовался Макс все с тем же оттенком неодобрения.
Какое он имеет право спрашивать? Мариэтта нахмурилась.
– Не думаю, что должна отвечать на этот вопрос, – решительно произнесла она.
* * *
Напрасно Макс пытался справиться со смущением – беспокойная мисс Гринтри была тем человеком, которого он меньше всего ожидал увидеть в «Клубе Афродиты». Она была раздражающим, но интересным моментом в корзине шара Йена – бойко болтала, а большие голубые глаза, казалось, смотрели, прямо в душу. Довольно миловидная, эта девушка вряд ли заслуживала второго взгляда, но теперь она стояла здесь, и ее голубые глаза метали молнии, а розовые губы, которые хотелось целовать, были решительно сжаты. Что она делает в самом известном борделе Лондона? Для жрицы Афродиты ей явно недоставало опытного взгляда, но все равно Макс вдруг почувствовал к ней такой интерес, какого давно не ощущал. Мисс Гринтри – эксцентричная невинность внезапно превратилась в мисс Гринтри – загадочную жрицу ночи.
Воспоминание о том, как он обнимал ее во время приземления шара, ярко вспыхнуло в его памяти. Мягкие формы этой женщины, когда она лежала на нем, и сладкий запах ее волос, когда они упали ему на лицо, длинные темные ресницы, обрамлявшие большие голубые глаза, когда она смотрела на него с удивлением и тревогой, – все это так же удивительно, как и ее смелость. Конечно, он не допустил бы, если бы с ней что-нибудь случилось, но она этого знать не могла и все же не визжала и не впадала в истерику. За внешней хрупкостью в ней определенно угадывалось упорство, что сразу заинтриговало его.
И вот теперь мисс Гринтри не отрываясь смотрела на него – осторожно и внимательно. Ничего удивительного. Они стояли очень близко друг к другу, и ее запах, ее вид горячили кровь. Макс пришел сюда сегодня, повинуясь капризу, чтобы развеяться, попытаться забыть о неприятностях. Эту ночь ему хотелось провести с женщиной, которая ни разу не упомянет о скандале, испортившем его жизнь, с женщиной, которая притворится, что он не обычный, а желанный для нее джентльмен.
Может, мисс Гринтри и слишком дерзка, но Макс вдруг понял, что хочет ее – глубоким первобытным желанием. Она здесь для того, чтобы продать свои услуги, а он – чтобы их купить.
Хотя Макс был не из тех, кто принимает поспешные решения, но сейчас у него не было оснований медлить.
– Мисс Гринтри, надеюсь, вы свободны сегодня вечером?
– Вечером? – Мариэтта подозрительно уставилась на него. Он имел в виду... что? Неужели собирался сделать ей предложение? Внезапно она ощутила радость, точнее, смесь шока и триумфа.
– Нет, я передумал. – Макс сжал челюсти.
Так он ее не хочет! Мариэтта невольно почувствовала легкую досаду.
– Это ничего. Я ведь здесь только...
– Я передумал насчет вечера, – продолжил он, пресекая все ее объяснения, – и хочу, чтобы вы провели со мной всю ночь.
Неужели всю ночь?
– Ох... – Мариэтта вдруг смутилась. – Ну, я не знаю... Это очень для меня лестно, Макс, и я надеюсь, но... Может быть, в вечере больше смысла. Я имею в виду, если я не столь хороша, ну... в этом, вам придется потребовать деньги обратно. Ужасно неприятно для нас обоих. Вы, разумеется, можете найти кое-что получше и с большей практикой, а моя очень ограничена, потому что...
Макс, не выдержав, рассмеялся:
– Послушайте, мисс Гринтри...
– Мариэтта.
– Вот-вот, Мариэтта. Просто очаровательно. – Он слегка поклонился. – По-моему, физическое влечение между двумя людьми зависит от многого.
– Да, но иногда одного взгляда достаточно, чтобы... – Мариэтта выжидающе посмотрела на собеседника, видимо, ожидая, что он будет спорить.
– Ерунда, – мягко проговорил Макс.
Ее верхняя губа чуть дрогнула. Итак, ей нравится с ним спорить, и она предпочитает стычки согласию? После постоянного пребывания в мире, где вежливость – прежде всего, мысль о споре с Мариэттой Гринтри показалась Максу странно привлекательной. Утратив положение в обществе, и оказавшись в центре скандала, он узнал, что именно с помощью вежливости часто скрываются подлинные чувства; а вот отсутствие вежливости могло означать настоящую свободу.
– Вы в самом деле ощущаете влечение ко мне, Макс?
– Очень возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12