Ц Исидор, не трать силы. За вчерашнее спасибо.
И не поднимала глаз, пока не раздался хлопок двери, закрытой с чувством и в
отчаянии.
Потом откинулась на подушку, и боль тотчас овладела телом. Полноправной
хозяйкой стала вить гнездо где-то в животе, довольно ощутимо намекая на т
о, что не прочь бы заняться и левым боком. А не случись Исидору поинтересов
аться, что за шум в казарме по ночам, так и вовсе…
Впрочем, лучше об этом не думать. Лучше думать о том, что сейчас предстоит
последний и самый трудный рывок: превозмогая боль одеться, выйти во двор
и весь день провести в седле, сопровождая Берта в качестве его дамы.
Доната застонала. Так громко, что испугалась даже боль. Она на миг отступи
ла, и стало легче дышать. За стоном девушка не услышала, как открылась двер
ь. На пороге, внушительно поддерживая крутые бока руками, стояла Тереса. С
тояла и угрюмо рассматривала Донату.
Ц Чё встала? Ц вежливо осведомилась Доната. Ц Заходи, раз пришла.
Ц Мужиком обходительней была, Ц фыркнула Тереса. Ц А я-то тебе… я-то те
бе…
Она прыснула, смешно надувая щеки. Сдерживаемый смех душил ее. Она закрыл
а рот руками, тщетно пытаясь сдержаться. Но не смогла. Задирая подбородок
вверх, она хохотала, дважды порываясь остановиться. И всякий раз, бросая н
а Донату полный слез взгляд, начинала смеяться снова.
Отсмеявшись, она с трудом перевела дыхание, вытерла слезы рукавом и вдру
г совершенно серьезно спросила:
Ц Исидор уговаривал остаться?
Доната кивнула.
Ц Не соглашайся ни за что!
Доната глянула на нее, не скрывая удивления. Потом кивнула снова.
Ц Знаю я, что он тебе говорил. Не верь, Ц Тереса вздохнула и села на табур
ет, придвинув ближе к лавке, где лежала Доната. Ц Врет он все. Не сможет он
тебя защитить. Кто он такой? Десятник! Всегда найдется какой-нибудь сотни
к, который захочет тебя. А здесь Ц девки общие, будь ты хоть трижды раскра
савица. Сменишь десятника на сотника, а потом опять вернешься к солдатам.
И никто тебя не убережет.
Ц А граф убережет?
Ц Граф, Ц Тереса мечтательно закатила глаза. Ц Граф красавчик, не быдл
о какое-нибудь. Мне такие никогда не доставались. Езжай с ним, Ц она вдруг
подалась вперед, и Доната увидела, как в ее глазах заплясали огни. Ц Хоть
одна ночка, хоть две, хоть десять, а все твои будут. А ночью с мужиком, хоть г
раф он, хоть кто, такое можно вытворять, что прилипнет к тебе, не оторвать. А
уж у графа никто отнять не посмеет. Эх, жаль, ничему я тебя научить не успел
а, Дон… на, Ц она улыбнулась. Ц Да ничего, с таким красавчиком сердце телу
подскажет Ц слушайся больше… И про Веселый дом в Славле в голову не бери
, слышала я под дверью, чем тебя Исидор пугал. Славль Ц большой город, там д
омов этих, как собак нерезаных. Между нами: Влад знал, что ты девка?
Ц О чем ты?
Ц Значит, знал. Так я и думала. То-то я смотрю, я к нему и так, и этак, а он…
Ц Вот еще, Ц не сдержалась Доната, только чтобы не слушать. Но Тереса пон
яла ее по-своему.
Ц Хватит разговоры разговаривать. Пора и собираться. Сейчас человека и
з тебя делать буду.
Ц Какого еще человека? Ц недоброе предчувствие мелькнуло в душе.
Ц Какого Ц какого… Красивого! Времени, жаль, мало. Карета для тебя готов
а. Расстарался граф, знать в душу ты ему запала. Распорядился, чтобы в плат
ье тебя обрядили, не чучело же ему в Славль везти? Прическу тебе сделаю, ли
цо в порядок приведу.
Ц Я не хочу лицо, Ц отодвинулась Доната, и Тереса поймала ее красноречи
вый взгляд.
Ц Сильно мазать не буду. Чуть губы трону, я рябиновую помаду сама варю. И г
лаза чуть. А на меня не смотри. Краска Ц это как сладкое, знаешь? Сначала ку
сочек сахара сладким кажется, а после и целой сахарной головы мало. Вот см
отри теперь, у меня и зеркальце имеется. Все мужики, кто над тобой издевалс
я, локти кусать будут, Ц Тереса поставила перед ней зеркальце на подстав
ке.
Где она раздобыла это платье, осталось неясным. Благородный темно-красн
ый бархат, стянутый корсетным поясом до такой степени, что вдруг появила
сь вполне привлекательная грудь, которую едва скрывало тонкое кружево. П
о части прически Тереса тоже оказалась настоящей мастерицей: она умудри
лась собрать недлинные волосы и стянуть на макушке заколкой. Тонкая шея,
обнаженные смуглые плечи, оттененные светлым кружевом, слегка тронутые
чем-то зеленым под цвет глаз веки, да подчеркнутая линия упрямых губ.
Доната не узнала себя в зеркале. С той женщиной, которую она видела, невозм
ожно было договориться. Она не слушала оправданий, она не снисходила до п
росьб, ее не трогали мольбы. Она могла только одно Ц повелевать. В таких г
лазах не встретишь сочувствия, а такие губы не скажут «да». Им удобнее гов
орить «нет».
Доната не узнала себя, но это было именно то, что нужно, когда спустя некот
орое время, собрав волю в кулак, заставив боль затаиться, ступила она на кр
ыльцо. Платье было длинным и пришлось поддерживать его, чтобы не споткну
ться. Но ни на миг она не опустила голову, глядя прямо перед собой.
Она шла одна через площадь, заполненную народом. И дух ярости, который исх
одил от нее, заставлял всех держаться от нее подальше. Здесь был весь посе
лок. Доната не удивилась бы узнав, что даже вышки лишились своих караульн
ых. Враг мог запросто подступить вплотную к частоколу, никому не было до н
его дела.
Люди молчали, не спуская с нее жадных глаз. Доната и не знала, что у площади
бывает столько глаз. Голубых, карих, глубоко посаженных, на выкате, удивле
нных, пронзительных. Как Лесник состоял из одних ртов, так площадь состоя
ла из сотен глаз, которые ловили каждое ее движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86