Противогазики мне, правда, достались бесплатно, их нам выдают при рождении, а два их у меня потому, что я родился уже дважды, и оба раза клопом! Это вам, Маськин, небожителям, – клопику все, кто был выше его ростом, казались небожителями, – представляется, что всё это бренная чушь, а нам, клопикам, без этого нельзя. У нас вся польза жизни в этих вещичках, они подчас важнее самой жизни, и нет нам иной судьбинушки, как собирать эти пожитки, – не для себя, а для своих детей.
– И много у тебя детишек-то? – прохлюпал, утирая слёзы, Маськин.
– Ни одного. Я же променял свою любовь на пёрышко… – напомнил клопик.
Маськин уже не просто рыдал, а выл от жалости. На шум прибежали его тапки. Правый Маськин тапок накапал Маськину валерьянки, и Маськин продолжил расспрос Клопушки о его жизни и миропонимании.
– Что ж это вы так привязались к этим ничтожным вещичкам, что даже жизни свои калечите? Да и существуют ли вещи не ничтожные? Ведь всё это прах…
– Так уж у нас повелось, и не мне этот порядок менять. Мы живём в мире вещичек, без них мы не можем заснуть, без них мы не можем проснутья, они нам снятся в снах, мы грезим о них наяву. Наша жизнь заполнена ими до отказа, и кроме них, у нас ничего нет: ни надежд, ни песен, ни раздумий. Можешь ли ты себе представить, что это такое – родиться клопом? Не бабочкой, не кузнечиком, не пчёлкой на худой конец… а клопом презренным. И для нас это не какая-нибудь лирическая аллегория, не отступление в область заблудших исканий собственного «я». Для нас это – фактическая правда. Вот мы и пытаемся эту страшную правду позабыть, умилостивить её ниточками, крошками да пёрышками. И то не для себя, а для потомства… Ведь если бы не дети, то в чём тогда состоял бы смысл нашего существования? Чтобы, повозившись в пыли, исчезнуть без следа? Но и детки наши – тоже ведь клопики, и никого, кроме клопиков, мы, увы, родить не можем.
– Ну может, быть клопиком – это вовсе не так уж и презренно? – с надеждой спросил Маськин и, ища поддержки, посмотрел на свои тапки, но те только завертели носиками с кислым видом: нет, мол, Маськин, очень презренно, ничего не попишешь… презреннее некуда!
– Знаешь что, забери себе золотое яйцо, – твёрдо сказал Маськин. – Может быть, оно сделает тебя хоть немного счастливее…
– А я вовсе не несчастен, потому что несчастен тот, кто ведал иную жизнь, а потом её лишился, а для меня клопиные будни – единственная форма существования. Так что не надо меня жалеть! Жалея других, вы только ещё больше их унижаете, толкая на ненависть к вам! Я добыл себе вещички, и от этого я вполне счастлив – по клопиным меркам, конечно. Что до яйца – спасибо, конечно, но только я и не собирался им владеть, – удивил всех Клопушка. – Я думал спрятать его под кровать, а уже под него укрыть мой сундучок с ниточкой, крошкой, пёрышком и противогазиками. Под золотым яйцом моё сокровище никто и не заметит! Увидят яичко и скажут: «Ах!», и потянут свои загребущие ручки, а сундучок мой оставят в покое. А так нам, клопам, золотое яйцо ни к чему. Оно для нас – всё равно что для вас солнечный свет. Вроде красиво, а в сундучок не положишь. Богатство клопа обязательно должно помещаться в его сундучок. Так заведено столетиями, и не нам менять мудрых традиций.
– Ну, хорошо, – согласился Маськин. – Чем же можно тебе помочь? Проси всё, что хочешь, я всё для тебя сделаю!
Клопушка грустно улыбнулся, помялся и тихо спросил:
– А у тебя не будет ещё какой-нибудь ниточки?
Глава 46
Как Маськин вето наложил
Сколько человечество ни делало попыток снизить уровень своей агреcсивности, нельзя сказать, чтобы оно в этом особенно преуспело. По-прежнему мы барахтаемся в сотнях ежедневных конфликтов – как скрытых, так и явных. И всякое благое действие влечёт за собой неминуемое противодействие, практически сводящее на нет любое действие, его повлёкшее.
Кажется, что мы все заперты в безумный хлев, полный поросятами с глубоко расстроенными нервами, которые мечутся и стенают. Если есть у вас какое-нибудь хорошее намерение, то обязательно опрокинут его с ног на голову, обвинят вас во всех смертных и второстепенных грехах, а там уж и начнут рваться на волю, вон из хлева, чтобы превратить весь окружающий мир в такой же бедламный хлев.
Мы сами вольно или невольно вовлекаемся в это копошение, повизгиваем и всхлипываем, чтобы встроиться в хор наших свино-собратьев. А однажды утром, встав после ночи, наполненной такими же хлевоподобными снами, мы взглянем в зеркало и увидим вместо своего лица – свиной пятачок на рыле средних лет.
Я ничего не имею против свиней и использую их замученный мясниками и баснеписцами светлый образ исключительно в качестве аллегории, поэтому попрошу меня не обвинять в антисвинизме, и вообще ни в каком другом анти – и никаком другом – изме . Хотя не обвинять ближнего даже сложнее, чем удержаться от соблазна его убить, не так ли?
Есть только одна правда – правда того, кто громче всех орёт в настоящий момент. Стоит его голосу замолкнуть, поблекнуть в гомоне чужих выкриков, и наступает новая правда, а потом – ещё совсем другая правда. Слова переходят в дела, а дела порождают новые жертвы, у которых тоже своя правда и которую не задушишь, не убьёшь!
Что поделаешь, Луи-Наполеон III, племянник великого поджигателя Москвы, как-то высказался, что если пойдёшь во главе веяний времени – они тебя вдохновят на великие дела, если пойдёшь с ними в ногу – они тебя поддержат, а если встанешь у них на пути – они тебя сметут!
Трудно не согласиться с оплёванным современниками и потомками бонопартистом. Все его провалившиеся попытки захватить власть сначала в Страсбурге, а потом в Булони, конечно, превращали его в шута, но ведь дождался Луи-Наполеон III своего часа, и водрузил на свою голову корону императора, правда, только для того, чтобы через каких-нибудь пару десятков лет пропасть вместе со стотысячной армией в ловушке, расставленной Бисмарком… Видимо, оступился Луи, встал ненароком на пути у веяний времени… Ну а что делать французам, когда их император попал в плен на чужбине?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99