Из него вышел неприятный долговязый тип в толстом свитере и направился к нам. Я опустил окно и вопросительно посмотрел на нахального незнакомца.– Что вы погрузили? – спросил наглец.– Дохлого оленя, – сказал я.– И при каких обстоятельствах он сдох? – настаивал незнакомец.– Его загрызли волки… А собственно, с кем имею честь? – пробурчал я.– Инспектор министерства природных ресурсов.Мы вышли из машины.– Чья это собственность? – начал инспектор свое расследование.– Его, – с готовностью доложил Джим и стал незаметно отступать куда-то в лес.– Останьтесь, – строго сказал инспектор. – В это время года охота строго запрещена, так что я обязан расследовать любой случай смертности среди животных.– Это касается даже бурундучков? – пошутил я. Лицо инспектора осталось непроницаемым. Он начал внимательно осматривать тушу, пытаясь найти огнестрельные раны. Туша была, как уже отмечалось, полусъедена.– Это не я… Я его не кусал, – опять пошутил я. Джим тоже не признавался.– Вот видите, у нас нет следов крови на бородах! Это волки его покусали.Мое заявление оживило инспектора, хоть он и осмотрел с подозрением мою рожу. Я имею привычку не брить и не подстригать бороду месяцами, и поэтому вид у меня более чем кровожадный. Кривой зуб на нижней челюсти и русский акцент не прибавляют мне благонадежности в глазах местного населения. Как-то в городе один мальчик лет семи, обернувшись и увидев меня, попятился в ужасе и упал… Инспектор же был крепкого помола, хотя понимал, что если бы даже я и напал на оленя, так его покусав, то, пожалуй, раны были бы все же поменьше, потому что пасть у меня не волчья, а вполне интеллигентного размера – по местным меркам, конечно… Однако в его протокольную башку пришла идея, что здесь что-то нечисто.– У вас собаки есть? – строго спросил он.– Есть, – сознался я, – пудель Жужа, но она весь день была дома.– Я бы хотел осмотреть ее пасть, – настойчиво заявил инспектор. – Может быть, это она загрызла оленя.– Вы бы лучше население от волков и медведей защищали! – завозмущался я.– Я сомневаюсь, что оленя загрызли волки, – возразил инспектор.– А кто его загрыз? Я, что ли? – разгорячился я.– Ну, если это не ваша собака, то его загрызли шакалы. Опишите, как они выглядели?– Ну, как, как? Серые волки, здоровые такие…– Разберемся, – сказал инспектор и пошел обследовать пасть собаки Жужи, которая была самым мирным существом из всех, кого мне довелось знать, и притом страдала эпилепсией.– Может, вы позволите нам увезти оленя в лес? – спросил я ему вдогонку.– Хорошо… – ответил инспектор и отогнал свою машину. – Если это действительно не ваша собака загрызла оленя, я вам выпишу сертификат, подтверждающий, что это не вы убили оленя, и если потом этого оленя найдут, то у вас будет документальное подтверждение…– Извините, – спросил напоследок я, – а как вы тут очутились? Вас что, вызвали родственники оленя?– Нет… – серьезно сказал он. – Просто проезжал, а тут смотрю – оленя грузят. Ну, я и решил расследовать, что к чему…– Угу… – ответил я, и мы тронулись в путь.– Совпадение, значит, – сказал я Джиму. Тот промолчал. Он почему-то недолюбливал представителей министерства природных ресурсов. Видно, он никак не мог поделить с ними эти самые природные ресурсы, бегающие по его собственному двору.Старенький грузовичок несносно трясло. Мы с трудом пробрались по плохо почищенной дороге километра на два в глубь леса.– Ну, пожалуй, хватит, – сказал Джим. – Здесь волки найдут свой недоеденный обед.Он стал разворачиваться и забуксовал в снегу. Я уже нарисовал себе картину, как мы пешком выбираемся из этого заснеженного леса. К счастью, «форд» все же выбрался из сугроба, и мы, отъехав немного, вышли из машины.Кузов был пуст. Олень пропал. Мы переглянулись, не поверив своим глазам.– Что за чертовщина? – пробормотал Джим.– Может быть, он убежал? – неуверенно пошутил я.Мы уставились на окровавленный кузов. Наверное, в таком же недоумении смотрели на пустую плащаницу в склепе последователи Иисуса.– Этому должно быть какое-то рационалистическое объяснение, – сказал Джим и картинно схватился за голову. Раньше я считал, что этот жест присущ только старым евреям, но теперь наблюдал его в исполнении старого шотландца. Тут я подумал, что все гонения на евреев были напрасны, потому что они такие же люди, как и все, раз шотландцы тоже хватаются за голову.Я в растерянности стал оглядывать местность. Далеко в стороне от дороги, примерно там, где мы буксовали, лежала туша. «Еще один олень? Ну, это уж слишком!» – подумал я и показал Джиму на чернеющее на снегу пятно туши.– Ах! Так он соскользнул из кузова, когда мы буксовали! – весело вскричал Джим. Он явно обрадовался такой автоматизации малоприятного процесса. Мы не стали подходить к месту этого удивительного происшествия и отправились прочь из леса.Когда мы проезжали дом зятя Джима, тот чистил снег на своем тракторишке и с удивлением посмотрел на нас, двух бородатых мужиков, смахивающих на маньяков, выехавших из леса на его грузовике. Оказывается, Джим взял грузовик без спроса.Зять подошел поближе и заглянул в кузов. Там было полно пятен крови.– Я отдам тебе грузовик, только кровь отмою. У нас было дело… – неохотно пробормотал Джим.– Дело… В лесу? Хммм… А где Джоана? – хмуро спросил зять, явно беспокоясь за свою тещу. Видно, он давненько подозревал, что его тесть не в себе, ну а обо мне и говорить нечего…Но тут внимание зятька отвлек его тракторишка, который, оставшись без присмотра, стал скатываться под горку, не реагируя на вопросы зятя: «Ну, и долго ты будешь скатываться?»Зятек убежал за трактором, так и не выяснив судьбу Джоаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100