Когда он был молод, эти встречи волн
овали его, вызывали чувство гордости. Со временем вместо гордости пришла
спокойная тихая радость: «Здравствуй, человек! Я рад, что ты живешь. Рад, чт
о в этом есть крупица и моего труда, моего умения, что не пропали даром час
ы, проведенные у твоей койки, что не напрасными были бессонные ночи над кн
игами в раздумье о твоей болезни. Живи, человек! И большое спасибо тебе за
ту радость, которую ты мне принес своим выздоровлением». Но были и огорче
ния. Были промахи, за которые люди расплачивались жизнью. Нет, не халатнос
ть была причиной этих промахов, а то, что один человек не похож на другого,
что одна и та же болезнь одного валит насмерть, другого искалечит на всю ж
изнь, а третьего и тронуть не может, словно он заколдован. И еще потому, что
есть очень много разных болезней, похожих друг на друга, как у Валентины Л
укиничны, например. «Я всегда говорил, что нельзя терять надежды. У больно
го можно ампутировать руку, ногу, вынуть глаз, даже сердце вынуть и замени
ть его другим или протезом. Все можно отобрать у больного ради жизни; един
ственное, чего нельзя отобрать, это надежду. И врач не имеет права терять е
е. Сколько есть болезней, которые веками считались неизлечимыми, а потом
появлялась возможность… И кто-то был первым. И для него, и для его близких,
и для врача это было чудом. Да, были промахи. Ошибки. Диагностические ошибк
и. Такие, как с Валентиной Лукиничной, например. Что ж, теперь нужно будет о
бсудить этот случай на городской научной конференции. Обсудить… Случай
… Да нельзя такую святыню, как человеческая жизнь, втискивать в такое каз
енное слово. Нет, не в этом дело».
Будет время, когда медицина станет такой же точной наукой, как математик
а. И чтобы скорее наступило это время, надо быть беспощадным к себе.
Ему вспомнился разговор с Остапом Филипповичем после того, как он, Багри
й, предложил сделать Валентине Лукиничне повторную операцию.
Ц На что ты надеешься? Ц спросил тот. Ц На сколько килограммов она поху
дела… На двадцать три?.. Тебя это не смущает?
Ц Она не ест из-за болей. Она почти ничего не ест.
Ц Почему ты сбрасываешь со счета заключение нашей лаборатории?
«Интересно, что он скажет, когда я покажу ему заключение Шумилиной? Ц дум
ал Багрий. Ц Куда могла уехать Галина?..»
Багрий набрал номер Гармаша. Длинный сигнал. Один, второй, третий. Они всег
да казались ему равнодушными, эти однообразные гудки, а сейчас они почем
у-то напоминали стон. Он долго сидел, прислушиваясь к сигналам, ожидая, чт
о вот сейчас они оборвутся, раздастся щелчок и послышится голос Сергея и
ли Галины. Но трубка только стонала.
«Без паники, старик. Надо позвонить Тарасу Игнатьевичу. Домой? Ц Он посмо
трел на часы. Ц Нет, пожалуй, во Дворец культуры. Если собрание не закончи
лось, попросить к телефону».
Трубку сняла женщина. Багрий назвал свою фамилию. Она сразу же узнала его.

Ц Слушаю вас, Андрей Григорьевич… Заканчивается… Неловко будет: он вед
ь в президиуме… Что передать ему?
Ц Скажите, что я его жду… Нет, я буду у Гармаша, у Сергея Романовича. Вы ска
жите, чтобы он сразу же ехал туда.

46

Галина плохо понимала, что с ней творится, когда выбежала на улицу. Первое
, что дошло до сознания, было ощущение погони. Ей даже чудилось, что ее окли
кнули. Она увидела зеленый огонек такси и вскинула руку.
Ц Куда? Ц спросил таксист, когда она хлопнула дверцей.
Ц Прямо.
Ц А сейчас? Ц спросил он, когда они подъехали к перекрестку.
Ц Направо, до самого конца, Ц сказала Галина.
Ц Направо и до самого конца, Ц повторил таксист тем безразличным тоном
, с каким повторяют адреса только таксисты: все равно куда ехать, лишь бы е
хать.
Галина смотрела сквозь стекло автомобильной дверцы на улицу. В стекле од
новременно виднелись и шофер, и освещенная панель с приборами, и все то, чт
о мелькало по ту сторону, Ц огромные витрины, огни реклам, массивный, ото
двинутый в глубину корпус медицинского института с мрачноватыми серым
и колоннами у главного входа, легкое здание музыкального училища.
Ц Кузнецкий мост, Ц сказал таксист. Ц Дальше Ц Крамольный остров.
Ц Езжайте дальше, Ц сказала Галина.
Ц Судостроительный?.. Жилмассив корабелов?.. Гидропарк?..
Ц Гидропарк, Ц произнесла Галина, абсолютно не вникая в смысл того, что
говорит, и думая только о том, чтобы как можно подольше оставаться в такси
. Она смутно понимала, что происходит с ней: знала только, что случилось не
что ужасное. Куда более ужасное, чем то, о чем ее так долго допрашивал вчер
а и сегодня Будалов. Она поймала себя на том, что все время повторяет одно
и то же: «Ураган… Безумный ураган… Безумный ураган мыслей…»
Ц Приехали, Ц на этот раз уже твердо произнес водитель.
Она сидела несколько секунд не шевелясь, глядя перед собой в темноту, окр
ужающую свет фар, потом расплакалась и нерешительно вышла. Остановилась
, не отпуская дверцы.
Ц Может быть, не сюда? Ц спросил водитель.
Ц Сюда, сюда, Ц поспешила ответить она. Ц Большое спасибо, Ц и хлопнул
а дверцей.
Таксист подождал немного Ц не раздумает ли? Ц потом включил скорость. М
ашина рванула и умчалась.
Галина осмотрелась. Куда это она попала?.. Ах да, она же сюда и хотела. Это же
пляж. Тот самый пляж, куда она впервые пришла тогда с Сергеем. Точно так же
светились тогда высоко вскинутые в небо фонари. На песке вырисовывались
паучьи тени пляжных грибков. Вдали возвышался, весь в разноцветных огнях
, мост Космонавтов. Только тогда на душе у нее было легко, ясно, радостно-тр
евожно, а сейчас Ц ураган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113