Ц Мне нравится ваша любовь, Ц сказала она.
Ц Откуда вы знаете мою любовь?
Ц Из ваших книг. Всегда можно разобраться, где писатель говорит о себе, а
где о постороннем. Так вот, мне нравится именно ваша любовь.
Ц Что вам нравится в ней? Ц спросил он тихо, словно боялся вспугнуть что-
то очень робкое, которое рядом и которое легко спугнуть.
Ц Она до краев человеческая. Мне кажется, что именно так сильные и чистые
люди любили и сто лет назад, и две тысячи и будут любить через пять тысяч л
ет. Я не признаю другой. Сколько жизней искалечили невежды, которые пытаю
тся навязывать любовь, вытканную на их фарисейской канве. Ц Она замолча
ла. Он внимательно смотрел на нее и тоже молчал. Ц Мне кажется, что в челов
еке самое человеческое Ц это любовь. У ваших героев она такая. Вы не поду
майте, пожалуйста, что я плету все это в какой-то горячке.
Она замолкла. Потом спросила настороженно и тихо:
Ц Вам не смешно?
Ц Почему должно быть смешно?
Ц Мне кажется, что кто-то уже говорил так, а я не знаю кто.
Ц Разве это важно?
Ц Очень! Я всегда стараюсь дословно запоминать все, что мне понравилось
и у кого-то. Нет ничего зазорного в том, что ты повторяешь чужие мысли. Нева
жно, кто он, писатель, поэт или философ. Или твой добрый знакомый… или твой
друг… Но когда забываешь кто…
Ц И это неважно, Ц сказал он.
Ц Нет, важно. Потому что присваивать себе чужие мысли Ц все равно что во
ровать. И не безделушки какие-нибудь, а жемчужины, которым и цены-то нет.
Ц Пустое. Каждый из нас что-то проповедует, за что-то борется и радуется,
когда у него много единомышленников. И то, что я сказал сейчас, тоже, навер
но, кто-то уже говорил. Может быть, даже не один. И не беда, если я не знаю их и
мен, если повторяю их мысли своими словами. Это даже лучше, если своими сло
вами.
Ц Почему лучше?
Ц Человечество не родилось, обремененное мудростью. Она приходила к лю
дям постепенно. И каждая мудрая мысль, чтобы стать более доходчивой, шлиф
овалась годами. Десятилетиями. Веками. Пока не облекалась наконец в сове
ршенную форму.
Ц То, что я говорила о любви сейчас, наверно, очень далеко от совершенств
а. Но именно так я думаю. И говорила я вам потому, что вы, я знаю, поймете. Ц О
на вдруг рассмеялась. Ц Знаете, мне нравится, когда из-за любви лезут в др
аку.
Ее страстная непосредственность и влекла к себе, и чем-то пугала.
Ц Так нельзя, Галочка, Ц сказал он после долгой паузы. Ц Любви нужны и ч
увства, и рассудок.
Ц Нет, Ц вскинула она голову. Ц Если человек хочет быть счастливым, он д
олжен рассуждать, как я. И если бы все так рассуждали, счастливых было бы в
о сто крат больше.
Она увидела, что они стоят у калитки ее дома, и замолкла.
Спросила испуганно:
Ц Который час?
Ц Около двух… Без двенадцати два, Ц сказал он, глянув на часы.
Она ахнула.
Ц Вам неловко так поздно возвращаться? Ц спросил он.
Ц Они все еще считают меня маленькой, особенно отец. А я давно уже выросл
а.
Ц Я буду огорчен, если у вас из-за меня возникнут неприятности.
Ц Они все равно будут, Ц рассмеялась она. Ц Спокойной ночи.
…Когда они поженились, Сергей, вспоминая эту встречу, шутил:
Ц Я всегда был немного суеверен, но после знакомства с тобой… Выехали мы
с тобой в Москву в понедельник, да еще тринадцатого числа, и вагон под номе
ром тринадцать. Ну как после этого в дурные приметы верить.
Галина была тогда уже на шестом курсе медицинского института, ей было дв
адцать пять лет, ему Ц тридцать восемь. Он успел хлебнуть всего Ц и войн
ы, и голода, и несправедливости.
Как-то Сергей заметил, что неловко строить семью в таком возрасте. Галина
рассмеялась. В семейной жизни главное не возраст, а любовь. И характер. А е
го характер ей по душе.
Ц А что касается возраста, то твои годы в наше время Ц это же молодость.

Ц Пушкин умер в тридцать восемь, Ц сказал Сергей, Ц а все биографы писа
ли в некрологах, что он скончался в пожилом возрасте.
Ц По тем временам, Ц возразила Галина, Ц тридцать восемь лет можно был
о считать пожилым возрастом. Средняя продолжительность жизни тогда был
а около тридцати. А теперь Ц семьдесят. Если ты проживешь даже в два раза
больше, чем Пушкин, твои биографы скажут, что Сергей Гармаш умер в пожилом
возрасте, заметь, в пожилом, а не старом. И еще они скажут, что это был челове
к, полный сил и творческих возможностей. Что мир глубоко скорбит о талант
ливом писателе, которому так и не удалось осуществить все свои замыслы. В
прочем, он бы не смог их осуществить, прожив и до ста пятнадцати. Настолько
они были грандиозны.
Ц А что бы они еще написали? Ц спросил Сергей.
Ц А еще они написали бы, что покойный отличался добрым характером, общит
ельностью, умел красиво любить и, хоть впадал порой в хандру, был великим г
уманистом и отдавал всего себя нелегкой и не всегда благодарной борьбе з
а счастье всего человечества. Он глубоко ценил любовь к себе и за привяза
нность платил искренней привязанностью. Вот что они написали бы.
Ц Хорошо, но поклянись, что как только я стану тебе в тягость, ты оставишь
меня. Что ни жалость, ни чувство долга, ни общественное мнение, ни все проч
ее не заставят тебя оставаться со мной. Только Ц любовь!
Ц Клянусь! Ц вскинула два пальца Галина. Ц Я никогда не разлюблю тебя. Я
из тех, кто влюбляются раз и навсегда, на всю жизнь. Из тех, у кого с годами э
то чувство становится сильнее, лучше, радостнее.
Ц Но ведь я могу измениться, стать хуже. Это с каждым может произойти.
Ц С тобой нет, Ц убежденно произнесла она. Ц Такие, как ты, с годами стан
овятся только лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113