Ц Чем вы его доняли? Ц спросил Шарыгин уже заплетающимся языком.
Ц Сказал, что журналист, случайно услышал их разговор и вот хотел бы позн
акомиться.
Ц А он?
Ц Заявил, что привык беседовать с журналистами, всегда рад встрече с ним
и, но давать интервью в такой обстановке не намерен. Не растерялся капита
н.
Шарыгин опять потянулся к бутылке, но Романов удержал его:
Ц Хватит, у тебя уже перебор.
Ц Да не беспокойтесь вы, я еще в полком порядке, но если ты… если вы… кажет
ся, я и в самом деле…
Он выпил боржоми, глубоко вздохнул, потом выдохнул, но это мало помогло, и
он сильным напряжением воли попытался преодолеть наплывающий на него т
уман. Кивком головы пригласил официанта, расплатился, сунул сдачу в карм
ан и поднялся. Уже на улице спросил:
Ц А нельзя так, чтобы не печатать?
Ц Что не печатать?
Ц Статью. Мою статью не печатать.
Ц Газета уже идет, мой друг, Ц сказал Романов и предложил: Ц Давай-ка я п
ровожу тебя домой, ты здорово перебрал.
Ц Ерунда! Ц хмуро произнес Шарыгин. Ц Я всегда был сволочью, но посредс
твенной, а сейчас… Скажи, почему человек не может плюнуть самому себе в ли
цо?..
Ц Может, Ц спокойно сказал Романов. Ц Человек все может.

41

Таня встала пораньше. Она решила приготовить к завтраку блинчики с творо
гом: вчера вечером приезжала Гришина мать и, как всегда, навезла продукто
в. Гриша обожает блинчики с творогом.
Ее мысли все возвращались и возвращались к вчерашнему дню. Утром она узн
ала о смерти тети Вали, о том, что произошло в больнице. Первой мыслью было
увидеть Галину, поговорить с ней, расспросить обо всем. Позвонила Гармаш
ам. Трубку снял Сергей. Он сказал, что Галина спит, что сейчас лучше с ней ни
о чем не разговаривать. Андрей Григорьевич так посоветовал. Здорова ли Г
алина? Андрей Григорьевич говорит, что у нее нервное потрясение очень си
льное. Вот почему с ней сейчас лучше ни о чем не говорить.
Гриша ушел на работу, как всегда, к шести. У Тани сегодня с десяти часов пра
ктика Ц в пригородной школе. Обычно добиралась она туда троллейбусом, н
о сегодня решила выйти пораньше, пойти пешком. Может быть, в школе еще ниче
го не знают и ни о чем спрашивать не станут? Она больше всего боялась разго
воров о том, что произошло в больнице.
В школе было как всегда. Только после второго урока, когда она вошла в учит
ельскую, преподаватель математики Ц пожилая женщина с моложавым лицом
Ц нарушила наступившее с приходом Тани неловкое молчание, спросила:
Ц Скажите, Танюша, это правда, что вы с товарищем Гармашем и его женой в ро
дстве?
Ц Да, Ц почему-то вызывающе глядя на учительницу, ответила Таня. Ц А чт
о?
Ц Не скажете ли вы нам, что там произошло? Весь город шумит, а мы не знаем п
одробностей. Так не скажете ли вы нам…
Ц Не скажу! Ц резко ответила Таня и вышла из учительской.
Потом, уже на обратном пути, в троллейбусе, она услышала разговор двух жен
щин. Они сидели впереди. Та, что у окна, Ц худая, остроносая блондинка Ц г
оворила своей собеседнице Ц миловидной, с коротко остриженными черным
и волосами:
Ц До такого додуматься. Новое лекарство, не проверенное еще, на родной ма
тери испытывать.
Ц А правду говорят, что докторша это лекарство сама изобрела?
Ц Истинная правда. А лекарство это Ц и не лекарство совсем, а яд смертел
ьный. Вот и умерла женщина.
Таня не сдержалась, наговорила им грубостей и вышла из троллейбуса. Она ш
ла, ничего не видя, негодуя на математичку, на этих женщин в троллейбусе и
на Галину, которая посмела поднять руку на родную мать.
Таня обожала Галину, доверяла ей самое сокровенное; очень дорожила ее со
ветами, гордилась родством, дружбой с ней. Под Новый год Галина подарила е
й трех премилых аистов. Они были укреплены тонкой проволокой на массивно
й подставке с изображением голубого озера, окруженного камышом и осокор
ем. Птицы казались парящими в воздухе. Они были покрыты флюоресцирующей
краской и в темноте светились таинственным зеленоватым светом. Они слов
но из сказки, говорила Таня, глядя на сверкающих птиц. Но сейчас все связан
ное с Галиной было неприятно. Скульптура с парящими аистами стояла на ту
алетном столике. Таня посмотрела на нее с ненавистью. Ей не терпелось дож
даться возвращения Гриши. Но около четырех он позвонил и сказал, что оста
ется еще на одну смену.
Ц Если б ты знал, как ты мне нужен сейчас, Ц взмолилась Таня.
Ц У нас авария, и Василий Платонович просил всех остаться.
Она молчала, и Григорий добавил уже просительно:
Ц Надо. Понимаешь, Танюша, надо!
Ц Понимаю, Ц после короткой паузы сказала Таня и положила трубку.
…Она старалась не греметь посудой, чтобы не разбудить Григория. Он прише
л около часа, серый от усталости. Долго мылся под душем. Во время ужина ста
л оживленно рассказывать:
Ц Здорово у нас получилось. Времени в обрез. Сборочный запарился. А кораб
ль, хоть в лепешку разбейся, надо заказчику во всей красе показать. Так что
Тарас Игнатьевич придумал: с двести восьмого приказал выкроить кусок то
чно по конфигурации. Мы его и воткнули. Дядя Вася надежно работал. Прочно з
аворачивал. Народу невпроворот: сборщики, сварщики, монтажники… Скиба та
к всех расставил Ц хоть и впритирочку, а на пятки никто никому не наступа
ет. И покрасить успели.
После ужина Григорий подсел к Тане и заговорил о Галине. Видимо, мысли о не
й не давали ему покоя, и сейчас нужно было отвести душу. Они долго спорили.
Потом уже говорила только Таня. Он молчал. Наконец и она замолчала. Погаси
ла свет. Аисты вспыхнули, и с каждой секундой сияние их казалось все ярче и
ярче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113