Он огорчился. Когда знаешь, что в это же время кто-то совсем рядом тоже не спит, чувство одиночества от бессонницы становится менее острым.Потом он услышал, как хлопнула дверь ее бунгало, и с удивлением подумал, что она вышла на воздух. Через несколько минут раздался всплеск. Ну да. Она отправилась в бассейн.В глубине патио над закрытым баром желтела лампочка. Совершенно бесполезная. В небе висела огромная белая луна в окружении звезд. Посмотрев вверх, Джуди перебрала в уме все пришедшие на ум словесные клише. Луна походила на жемчужину, звезды — на алмазы, пальмы мерно раскачивались, цикады тянули свою нескончаемую песнь. Все это кажется избитым и не похожим на правду, пока не увидишь своими собственными глазами. А после этого уже невозможно описывать увиденное словами, которые стерлись от употребления. Она прыгнула в бассейн и принялась плавать взад-вперед, лениво двигая руками и ногами, занятая игрой в метафоры и придумывая, как бы еще описать эту ночь...— Добр вечэр. Чудн вечэр. — Тот же самый странный акцент, несколько менее заметный, чем у шофера, но несомненный. Она повернулась и увидела стоявшего у края бассейна мужчину. На голове у него была матерчатая шапочка, и он снял ее.— Добрый вечер, — сказала Джуди. — Вы ночной сторож?— Да, мэм.— Я остановилась здесь, — пояснила она. — Не могу заснуть. Так красиво и тепло.— Да, мэм, — произнес сторож. — Очень даже тепло. — Он снова надел кепочку, поприветствовал ее взмахом фонарика и ушел. Джуди продолжала плавать.Мужчина из соседнего бунгало тихонько обошел выступ здания, откуда он мог незамеченным наблюдать за фигурой, скользившей в освещенной воде. Он стоял, наблюдая за ней, пока она не вылезла из бассейна, а потом стал смотреть, как она в желтом свете фонаря высушила ноги и протерла тело полотенцем. Она молода. У нее хорошенькое лицо. Он вернулся и вошел к себе в бунгало до того, как она появилась на дорожке. В гостиной у него стояла бутылка виски. Приобретенная в Америке привычка. Он предпочитал виски водке. Нашлись бы люди, заявившие, что с этого-то и начинается разложение. Он улыбнулся своим мыслям, налил полстакана и вернулся на террасу. Свет в соседнем бунгало погас. * * * В специально оборудованной темной комнате в подвальном помещении Советского посольства в номере 1125 по Шестнадцатой улице Вашингтона, округ Колумбия, проявляли и увеличивали микрофильмы. Процесс занимал некоторое время, и за ним наблюдали два сотрудника посольства. Пленка содержала тридцать страниц машинописи формата в одну шестнадцатую, на некоторых имелись приписки от руки, на увеличенных снимках оказались заметными сделанные прописными буквами заголовки, некоторые письма были из Госдепартамента, другие — из Британского посольства, несколько документов — копиями меморандумов из Белого дома. Тот из двоих сотрудников, что был пониже ростом и постарше, склонился над ванночками с проявителем и прочитал несколько предложений, проступивших на уже проявленных снимках.— Прекрасно, — сказал он. — Еще один чрезвычайно важный документ.Второй был его младшим помощником, армейским лейтенантом, официально числившимся атташе посольства. Он стоял очень низко на служебной лестнице и отступал от старшего начальника на три шага.— Товарищ генерал, это будет скопировано и приобщено к папке с документами Синего.— Прекрасно, — повторил генерал Голицын. Он посмотрел на светящиеся стрелки часов на руке. — Мне нужно идти. У меня встреча с венгерским послом. Оставайтесь здесь, пока не будут готовы все отпечатки. Дело Синего должно быть на моем столе в девять утра.Он вышел из комнаты, лейтенант отдал ему честь, лаборант бросился открывать дверь. Генерал поднялся наверх в свою комнату — переодеться в форму. В отличие от западных дипломатов, которые предпочитали гражданское, члены Советского посольства, являвшиеся официальными военными представителями, этому обычаю не следовали. Генерал любил свою форму, на левой стороне мундира у него красовались разноцветные ленточки наград за жизнь, отданную службе на благо Родины, среди них несколько иностранных орденов. Собираясь уходить, он думал о папке Синего. Номинально он не являлся главой резидентуры, но, находясь в генеральском звании, он был старым, уважаемым членом политической верхушки страны. В связи с отсутствием настоящего руководителя он первым ознакомился с информацией, переданной самым важным советским агентом в Западном полушарии. * * * — Доброе утро.— Доброе утро. — Джуди привыкла видеть своего соседа на террасе его бунгало, когда выходила завтракать. Первые два дня они не разговаривали, она вряд ли даже замечала его и большую часть времени проводила загорая на пляже или читая у себя на террасе. Отель был набит отдыхающими, пары соединялись с другими, превращаясь в маленькие группки, которые не отходили от бара и буквально оккупировали бассейн. Джуди отразила несколько попыток затянуть ее в такие компании. В бассейне она плавала только по ночам; она по-прежнему просыпалась после полуночи и одна ходила купаться в темноте. С ночным сторожем разговаривала больше, чем с кем-либо из живущих в отеле.Она так ни разу и не заметила своего соседа, когда он по ночам наблюдал за ней. То, что он говорил только «доброе утро», позволяло считать его безобидным. Он также ни с кем не общался. Ел он за отдельным столом, и она тоже решительно воспротивилась попытке управляющего посадить ее с двумя другими женщинами, канадскими матронами, приехавшими сюда поболтать и позагорать.До этого утра Джуди едва ли даже взглянула на него.— Кажется, сегодня жарче чем обычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82