В чем только не обвиняли Викторию: и в несправедливом отношении к честной девушке, и в том, что она прикрывает прелюбодейку. Однако просьба семейства Гастингсов о публичном извинении и требование об изгнании врача не были удовлетворены. Поступить так посоветовал Виктории Мельбурн. Вначале он подсказал королеве никак не реагировать на возмущение, а затем предложил выдать леди Флору замуж за какого-то амбициозного политика-вига.
Он умолял Викторию расстаться с сэром Джеймсом Кларком, отдать его на растерзание публике и тем самым избежать резкого осуждения, которому подвергалась королева не только в Англии, но в Европе, где крайне возмущались тем, как она отнеслась к невинной жертве. И тут Мельбурн в первый раз ощутил на себе ее упрямство, которое он так поддерживал, когда оно было направлено на других людей.
Виктория холодно заявила, что ничто и никто не заставит ее покарать сэра Джеймса Кларка, потому что тот выполнял ее инструкции. Она никогда не признает также и свою неправоту, так как старалась защитить собственную репутацию и была готова запретить аморальной особе служить при дворе. Она ни за что не простит маркиза Гастингса и леди Флору, посмевших опубликовать сведения об инциденте в газетах и тем самым вызвать скандал. Она извинилась перед ними и разрешила леди Флоре оставаться при дворе в окружении своей матери – этого более чем достаточно. Что касается утверждений Лизен – ее дорогая подруга и преданная компаньонка намеренно раздула дело, потому что не терпела леди Флору Гастингс, – то в них нет ни слова правды. И Виктория добавила ледяным тоном, что общественное мнение, видимо, создается для того, чтобы королева убрала от себя баронессу, так же как и сэра Джеймса.
Она не обращала внимания ни на какие увещевания лорда Мельбурна. Он приводил ей множество резонных аргументов, но она смотрела на него ледяным упрямым взглядом, и если бы Мельбурн любил ее меньше и не был бы так ей предан, то ее равнодушие к страданиям и унижению невинной женщины привело бы его в ужас!
А вот многие люди при дворе и вне его и в самом деле ужаснулись. Сентиментальный флер, окутывавший маленькую королеву, сильно пострадал от этого. От одного конца страны до другого, в самых бедных хижинах и роскошных домах Викторию обвиняли в том, что она – бесчувственная кокетка, отдавшая на съедение безгрешную английскую леди своей немецкой наперснице.
Во все время бури Лизен пряталась за юбками своей госпожи. Она пыталась держаться с достоинством, постоянно жевала тмин и уверяла Викторию, что та права и не должна сдаваться. Время от времени она принималась рыдать и заявляла, что, может, ей лучше изгнать бедную старую Лизен, как этого требуют ее враги. Сэр Джеймс Кларк, плохо образованный и полный предрассудков человек с жуткими манерами, также оставался в королевском окружении. А дама, ставшая источником волнений, продолжала служить у герцогини Кента, хотя с трудом выполняла свои обязанности: у нее сильно изменилась внешность и она еще больше распухла.
Через несколько месяцев стало ясно, что леди Флора не только не несла в себе плод незаконной любви, но и умирала от злокачественной опухоли печени. Возмущение, оскорбления и обвинения, которые посыпались на голову королевы, привели в ужас Мельбурна и ее советников. Некоторые из них были неприятно поражены тем железным спокойствием, с которым девятнадцатилетняя королева встречала бурю. Ее маленький решительный подбородок был постоянно напряжен, стальные глаза блестели от возмущения и злости. Публичное осуждение достигло апогея, когда Викторию встретили шиканьем в Аскоте. Но никакого публичного заявления так и не было сделано, и доктор, чья роль в случившемся разрослась до неприличных размеров, оставался при дворе королевы. Когда Флора Гастингс умерла, королева ограничилась тем, что отменила в тот вечер бал в Букингемском дворце.
Легкие облака непопулярности, появившиеся до коронации, теперь собрались у трона черной грозовой тучей. Даже предстоящий визит двух братьев из Саксен-Кобургской династии не улучшили настроения королевы. Ей следовало волноваться, но вместо этого она кипела от ярости. Кроме того, она была поражена, так как пришло вежливое, но твердое письмо от ее младшего кузена Альберта. Он ставил Викторию в известность, что, если она не позволит ему приехать в Англию и не придет к какому-либо решению, ей придется разъяснить свое положение перед всем миром. Иными словами, ему надоело унижение и постоянная отсрочка визита, и коль скоро так будет продолжаться, он перестанет претендовать на ее руку.
Эта угроза возымела большее действие, чем все упреки и уговоры дядюшки Леопольда. Она и представить себе не могла, что какой-то молодой человек способен отказаться от нее! Будет лучше, если он и Эрнест на короткое время прибудут в Англию, а потом она сама откажет им!
Весьма сдержанно, даже почти невежливо она назначила дату визита на октябрь. Задолго до визита в стране разразился политический кризис, поразивший Викторию в самое сердце. Правительство Мельбурна пало в мае 1839 года.
Этому правительству всегда было сложно удержать в руках власть. Администрацию вигов раздирало противоборство английских политиков. Лорды-виги, явные индивидуалисты, никогда не могли прийти к соглашению даже друг с другом. В то время, когда тори под предводительством лорда Веллингтона всеми средствами боролись за проведение реформ, а оппозиционеры-радикалы требовали почти республиканских мер, партия вигов пыталась оставаться посередине.
Правительство Мельбурна постоянно подвергалось нападкам двух оппозиционных групп и, что еще хуже,
было разрознено внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112